Пока личный состав батальона пребывает в ступоре – секунды какие-то, отметим мудрый манёвр пилота, похвалим: сменив точку приземления, он не только сохранил численный состав батальона, но, главное, дал военнослужащим разобраться, придти в себя, что и требовалось.
Комбат, морщась в мутной пыли, отплёвываясь…
– Ф-фу! Тьфу!.. Какого чёрта? – гневно смотрит на своего начштаба – Почему без предупреждения? Где связь? Почему я узнаю в последнюю очередь? Кто это прилетел?
– Я сам, ни сном, ни… – капитан тоже сильно озадачен, – ни в курсе. – Высказывает очень нежелательное для батальона предположение. – Так раньше – помню – прилетал наш «дед» или его зам… Если на борту цифра «03» – не заметили? – его, значит, вертолёт… Хотя… Когда это было!.. Где они – нищета – могли столько керосина взять?! Голь перекатная! Может, случайно кого, ветром, занесло… Давно не было командирского налёта…
Хорошо жили.
– Наш «дед»? – ужасается и комбат. – Командующий?! Не может быть!
Вот, чёрт, напылил! Всю нашу работу насмарку. Красили, красили… – машет рукой капитану. – Прикажи быстренько водой технику смыть… Что б видно было. Эй, Кушкинбаев, мою машину ко мне, срочно. Встречать едем.
Оседая, пыль сильно изменила цвета не только техники, но и цвет фуражек, погон, и прочий армейский ландшафт.
– Есть облить! – Капитан бросается исполнять, но тут же останавливается. – Времени нет, товарищ майор, – оправдывается. – Не успеем! – Кивает в сторону. – А оркестр, товарищ майор… Что с ним делать?
Прятать?
Майор в запале…
– Ты что… Причём тут оркестр? – переспрашивает комбат и вдруг, в испуге белеет от страшной догадки. – А-а-а, так это они за нашим оркестром, наверное, прилетели! За оркестром! Вот чёрт! Правильно ты догадался!
Дождались! Чёрт-чёрт-чёрт… Что же делать? Прятать… Нет, прятать – ни в коем случае! Они его уже увидали. Для этого они и… подлетели втихую, напылили.
К офицерам на скоростях подлетает командирский уазик. Комбат рвёт ручку дверцу на себя, прыгает на сиденье.
– Нет времени. Всё, – кричит. – Я за ними. Строй батальон, начштаба, и думай… Думай-думай над оркестром, я сказал. Чтоб обязательно придумал.
Действуй! – резко командует водителю. – Гони, Кушкинбаев, гони! Поехали!
Кушкинбаев погнал. Взбрыкивая задом, уазик рванул за ворота.
Капитан, глядя вслед командирской машины бормочет вслух:
– Есть, действовать… А что действовать? – И прямо издалека, не глядя, привычно громко кричит. – Батальо-он, ровняйсь!.. Отставить!
Командиры взводов, рот наведите пор-рядок… Бар-рдак я вижу в стр-рою, понимаешь! Заправиться всем, подтянуться… Бег-гом выполнять!
Сам в это время подходит к застывшим с открытыми ртами музыкантам оркестра.
– И что будем делать? – спрашивает вроде бы всех и сразу. – Есть предложения?
Дирижёрша, отряхивая пыль с головы, причёски, плеч, груди и юбки – интересный, кстати, для мужского глаза факт наблюдения, весьма приятный! – пожимает плечами.
– Что-то случилось? Кто-то заболел?
Капитан, мгновенно оторвав взгляд от груди дирижёрши, сильно настораживается.
– Почему это? Кто сказал? – вытягивая шею обеспокоено оглядывается. На лице удивление и растерянность. – Я ничего не знаю… Где заболевшие, какие? Этого нам только не хватало!
– Ну, вертолёт же скорой помощи прилетел, «03». – Указывает в сторону угасшего за периметром территории звука Натэлла Эммануиловна.
– Ф-фу! – выдыхая, светлеет лицом начштаба. – Вы меня напугали. Я действительно подумал… – улыбка гаснет, её сменяет укоризна. – Не надо так больше шутить! Особенно в такой момент! Это вертолёт нашего командующего, если «03» на борту. Или он, или его зам. – И глухо бормочет себе под ноги. – Не было печали… – На секунду умолкает. – И что, товарищи музыканты, мы будем делать? – спрашивает. Музыканты не понимают, чего тут думать – загасились дружно где-нибудь, и все дела. Но лицо капитана озаряет счастливая улыбка – А-а-а!.. У меня идея! – Обрадовано восклицает он. – Слушай мою команду, товарищи музыканты: поменялись-ка между собой быстренько инструментами… – У музыкантов лица вытянулись. Глаза округлились, рты открылись. Не местами сказал вояка поменяться, а инструментами. Свихнулся видать с испугу капитан, перегрелся. Не давая музыкантам реагировать, капитан командует. – Все-все поменялись…
