Надо сказать, что у историков тут начинаются трудности с самых первых шагов. Дело в том, что как сам Иерусалимский крест, так и старое предание, связанное с ним, никак не вяжется со скалигеровской историей. Историк Н. Мясоедов, автор статьи [292], пишет: «Несмотря на то, что соединять имя Иоанна V с именем Карла Великого ХРОНОЛОГИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО, ТАК КАК ПЕРВЫЙ ЖИЛ ЗНАЧИТЕЛЬНО РАНЬШЕ ПОСЛЕДНЕГО — он умер в 745 году, когда Карл был еще трехлетним ребенком — ВЗГЛЯД КРАТЦА НА ВРЕМЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ КРЕСТА НЕ ВСТРЕТИЛ ВОЗРАЖЕНИЙ. В МЕСТНОЙ НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ЕГО ПОВТОРЯЛИ МНОГО РАЗ» [292], с. 7. Таким образом, здесь мы наталкиваемся на противоречие между скалигеровской хронологией и теми сведениями о средневековой истории, которые сохранились в местных немецких документах. Получается, что Иерусалимский патриарх умер якобы в 745 году, а подарил крест Карлу Великому через пятьдесят лет после своей смерти, в 799 году.
Но самое главное не это. Поразительно, — с точки зрения скалигеровской истории, — что ИЕРУСАЛИМСКИЙ ПАТРИАРХ ДАРИТ КАРЛУ ВЕЛИКОМУ КРЕСТ, ИСПИСАННЫЙ РУССКИМИ НАДПИСЯМИ. Вот это уже, действительно, ни в какие ворота не лезет! С точки зрения скалигеровской версии истории, конечно. В рамках же нашей реконструкции это выглядит совершенно естественно. Более того, было бы даже странно, если бы это было не так. Было бы весьма удивительно, с нашей точки зрения, если бы Иерусалимский патриарх подарил Карлу Великому крест, исписанный, скажем, латинскими надписями.
Славянские надписи на Иерусалимском кресте находятся на внутренней его стороне и на ободе. Наружная сторона креста, которую обычно рассматривают, надписей не имеет. Вероятно, поэтому надписи были замечены историками лишь в начале XX века [292], с. 8. И тут же историки заявили, что «крест не настоящий». Поскольку он русской работы. А, следовательно, никак не может быть Иерусалимским. Впрочем, Н. Мясоедов, автор статьи [292], признается на стр. 8, что когда он в 1914 году посетил Гильдесгейм, крест там по-прежнему называли ИЕРУСАЛИМСКИМ, не обращая внимания на громко протестующих историков. То есть, ничуть не смущаясь тем, что Иерусалимский крест исписан РУССКИМИ буквами.
Согласно нашей реконструкции, картина совершенно ясная. Славянский язык был одним из государственных языков Великой = «Монгольской» Империи Руси-Орды. Поэтому присутствие СЛАВЯНСКОЙ надписи на Иерусалимском кресте не должно вызывать никакого удивления. Славянские надписи были распространены по всей территории огромной Империи. А Карл Великий, то есть попросту Король Великий, согласно нашей реконструкции, это один из правителей, царей-ханов Империи. Жил он, скорее всего, в эпоху XV–XVI веков, то есть в эпоху османского завоевания Европы или позже.
Приведем описание этого знаменитого креста и его СЛАВЯНСКИХ надписей, следуя (292). «Так называемый „Иерусалимский крест“ представляет собой двухстворчатый складень… Он серебряный, позолоченный… Крест носили… на груди… Каковы же были святыни, для которых складень предназначался первоначально, указывают надписи, вырезанные кругом изображения Константина и Елены: СЕ КР СТО ЧЬСТЬНУ, ГРОБ СТ ГО ДАНИЛА, ГРОБ СТ ОЕ ПЕЛАГИЕ И СТ ГО САВЫ, ГРОБЪ ЛАЗОРЕВ, ОДРЪ СТОЕ БЦ Е, АН ГЛОВА СТОПА. ПОСТЬНИЦА ГН Я, ГРОБЪ КОСТЯНТИНА И ЕЛНИ, СЕ ГРОБЪ ГН Ь И ГРОБЪ СТЛЕ БЦ И, ГРОБЪ ИОАНА КУЩНИКА» [292], с. 9–10.
Вот перевод надписи: «Се крест честный, гроб святого Даниила, гроб святой Пелагии и святого Саввы, гроб Лазаря, одр святой Богородицы, Ангелова стопа, постница Господня, гроб Константина и Елены, се гроб Господень и гроб святой (?) Богородицы, гроб Иоанна Кущника». То есть, здесь перечисляются предметы, частички которых находились в складне. По ободу створок складня вырезана следующая надпись, тоже ПО-РУССКИ: «ГИ ПОМОЗИ РАБОУ СВОЕМОУ ИЛИ(И) СТЯЖАВЪШЕМОУХЪ СИИ ВЕКЪ И ВЪ БОУДОУЩИЕ ЧАСТ(Ь)НЕ НЕПРСТАННЕ ЛЮАГО(Щ)ОАНАМ ПОМОЩЬНИЧЕ ВСЕМЪ ХРЬСТЬЯНОМ АМИНЬ» [292], с. 14. «В скобки заключены, — как пишет Н. Мясоедов, — плохо сохранившиеся и потому с трудом читаемые буквы».
Кроме того, надписи на фигурах, изображенных на кресте, тоже СЛАВЯНСКИЕ. Причем, как пишет Н. Мясоедов, язык надписей «отмечен типичными русскими особенностями» [292], с. 13.
