Она собралась с духом, учтиво извинилась перед леди Маккенна и направилась к леди Шарлотте и герцогине, отказываясь смотреть в сторону этой маленькой компании. Главное — сохранять спокойствие.
Проходя мимо зеркала, она быстро оглядела свое платье и прическу. Наряд она сшила сама: обманчиво простой, из белого кружева поверх темно-синего чехла, с короткими рукавчиками и круглым вырезом, собранным под грудью на широкую белую шелковую ленту. Из украшений на ней были только маленькие сапфировые сережки, когда-то принадлежавшие матери.
Одной рукой Лили разгладила юбку и поправила бальную карточку, свисавшую с запястья. Герцогиня не упустила ни одной детали: карточка была сложена веером и удерживалась на позолоченном шнуре.
Возможно, Хантли пригласит ее на танец. Герцогиня наверняка заверит, что он превосходный танцор. Она не видит в графе ни единого недостатка. Но ни один мужчина не может обладать таким количеством достоинств, как считает герцогиня: красив, богат, благороден. Все же, если он обладает двумя достоинствами из трех, Лили будет довольна и этим.
Она подошла к леди Шарлотте и сделала реверанс.
— Леди Шарлотта, вы хотели поговорить со…
— А вот и вы! — Ее светлость взяла Лили под руку и подвела к высокому джентльмену и модно одетой леди. — Мисс Балфур, это Джеффри Макинтон. Граф Хантли.
— Здравствуйте, — прошептала Лили, приседая.
Герцогиня просто лучилась радостью.
— Хантли, это моя крестная дочь, мисс Лили Балфур.
Его ладонь оказалась теплой, пожатие — дружелюбным. Лили вдруг обнаружила, что смотрит в вишнево-карие, сверкающие юмором глаза. Он был почти так же высок, как Вольф, но не настолько широкоплеч. А волосы аккуратно подстрижены, в отличие от…
Нужно немедленно прекратить это. Хантли красив, строен, аристократичен, и этого должно быть вполне достаточно.
Граф склонился над ее рукой.
— Мисс Балфур, наконец-то мы встретились. Я так много слышал о вас.
— И я о вас.
Она отметила, как идеально сидит на нем фрак, скорее всего сшитый дорогим портным. Галстук украшал сверкающий рубин. Еще один подмигивал в кольце на его пальце.
— Мисс Балфур, это Эмма Гордон, почти сестра мне.
Лили снова присела и, выпрямившись, обменялась с мисс Гордон робкими улыбками. У приятельницы графа были каштановые волосы и прекрасные карие глаза, и хотя красавицей ее назвать было сложно, ее веселое дружелюбное лицо сразу расположило к ней Лили. Слушая описание попытки Хантли спасти кота из заледеневшего пруда, закончившейся падением самого спасителя в воду, Лили не могла удержаться от смеха. Сам Хантли вторил мисс Гордон, забавно упрекая ее в том, что она обладает свойством вечно все преувеличивать, от чего веселье только разгорелось еще больше.
Герцогиня и леди Шарлотта с довольным видом стояли в сторонке, не вмешиваясь в разговор молодежи. Наконец граф глянул в сторону оркестра и сказал:
— Мисс Балфур, не хотелось бы так резко прерывать нашу приятную беседу, но я всегда танцую с Эммой хотя бы один контрданс. Но после этого очень хотел бы попросить танец у вас.
Лили покраснела.
— Конечно, — пробормотала она и, подняв руку, подала ему бальную карточку.
Он взял прикрепленный к карточке карандашик и написал свое имя против какого-то танца.
— Возьмите, — кивнул он, отдавая ей карточку и кланяясь. — До нашего танца. — С этими словами он попрощался с герцогиней и леди Шарлоттой и проводил мисс Эмму к танцующим.
Едва он ушел, леди Шарлотта томно вздохнула:
— Разве он не прекрасен?
— Более чем, — объявила герцогиня. — Ну, Лили, что думаете вы?
Лили не знала, что думает.
— Он очень славный, как вы и сказали.
Герцогиня разочарованно поморщилась.
— Славный? Это все, что вы можете сказать?
— И красив тоже, — поспешила добавить Лили.
— Он идеален! — воскликнула герцогиня.
— Вот видите, мы все согласны с этим, — вторила леди Шарлотта. — Пока вы ждете танца с графом, я представлю вас другим гостям, и мы позаботимся о том, чтобы ваша бальная карточка была заполнена.
Час спустя Лили заканчивала танцевать с молодым виконтом, без умолку расписывавшим недавно купленную лошадь. Он проводил Лили к столику с закусками, чтобы налить стакан оранжада, после чего она умудрилась сбежать, заявив, что ей нужно в дамскую комнату, пришить оторвавшуюся оборку.
