Она дружила с секретаршей Кечина, как дружила с бухгалтерией, управлением кадров и коммерческой дирекцией. Так вот, скучающую секретаршу Алису она, что ни день, навещала в приемной и, например, на прошлой неделе слышала, как Кечин орал на Абдулова — не помогали и двойные двери… И на похоронах она была очень — ну просто очень! — внимательна. И не стеснялась спрашивать у мымры-референтки Абдулова, кто был кто. С этой старой девой, шпионившей за боссом для Кечина, она тоже поддерживала хорошие, почти родственные отношения, единственная, должно быть, из всей их команды. Ключик к мымре нашелся элементарно — кошки. Мымра была ярая кошатница, у нее дома жила целая свора мурок. На почве кошачьей диеты они и сблизились. Она, входя в доверие к референтке, часами была готова обсуждать достоинства разных видов кошачьих консервов, ругала западных производителей, закупала в подарочек ливер — этим ливером у нее уже вся сумка провоняла, но что поделаешь! У мымры она получила список оповещенных о похоронах…
Звонила она, разумеется не с квартиры и не с работы — что она, идиотка? «Нет, господа, я не идиотка, — не без самодовольства подумала она про себя. — И не рассчитывайте на это». Ей совершенно без надобности, чтобы ее номер высветил автоматический определитель номера на другом конце провода. Их ведь тоже за кретинов держать не надо… Звонила она из уличных будок или из какого-нибудь многолюдного публичного места — из кафе, гостиниц, причем ни разу не сделала двух звонков из одного и того же места. Хлопотно это было и утомительно и отнимало у нее огромное количество времени. Она уже подумывала взять отпуск. Вот уж не подозревала, что конспирация так обременяет, требует постоянной изобретательности, хорошей памяти и привычки к труду. Лентяй на такой работе мгновенно погорит…
Она открыла шкаф и критическим взглядом оглядела свои шмотки — как именно ей следует одеться для решающей фазы операции, она пока имела самое смутное представление. С одной стороны, ясно, что требуется нечто провоцирующе-женственное, если не сказать вызывающее. С другой стороны, она боялась переборщить — надо удачно вписаться в окружающую среду и не спугнуть объект слишком уж ярким оперением. К тому же надо было устроить дело так, чтобы он ее не очень-то запомнил. Впрочем, для этого в ее распоряжении есть арсенал косметики, парик… и снотворное.
Она заглянула в ящик с бельем, поворошила изящные трусики и кружевные бюстгальтеры, прозрачные топики… «Что это я? — вдруг опомнилась она. — До белья дело не дойдет. Во всяком случае, я этого не планирую… Еще не хватало давать кому ни попадя». И решительно задвинула ящик обратно. Белье, решила она, самое аскетическое — спортивного стиля, без украшательств, на широкой синей сплошной резинке — незачем так уж сильно входить в образ. Зритель не столь утонченный, да и ей не следует слишком увлекаться — это опасно. А вот чулки с кружевной резинкой на силиконе — это то, что нужно. Она присядет на высокую стойку у бара, вытянет длинную обтянутую лайкрой дымчатую ногу на шпильке, край юбки задерется, и покажется гладкая ляжка, перечеркнутая кружевом… Уж она позаботится о том, чтобы мужик не прошел мимо.
С чулок ее воображение заработало и очень скоро нарисовало ей весь необходимый будущий облик — шпильки, чулки на резинке… Кружево должно быть видно — как? Да-да, в прорези юбки. Значит, следующая деталь — юбка с разрезом, короткая или не очень… Лучше даже не очень, а такая, средняя на первый взгляд, штатная, официальная, скромного цвета. Юбка заиграет только тогда, когда она сядет. Зато как заиграет! Сверху… Что сверху? Естественно, блузка с запахом, такая же коварная, двуличная, с подтекстом — на первый взгляд очень строгая, официальная. Но одно небрежное движение плечом и… Ни один козел не сможет отвести глаз от ее V-образного выреза, в котором завиднеется ложбинка между грудями. Все-таки от спортивного белья придется отказаться. Здесь явно напрашивается «вундербра» — валики в лифчике приподнимут груди, выдавливая их из чашечек двумя округлыми пузырями… А вот бижутерия должна быть немножко вульгарная — крупная, с «золотом», избыточная, как у учащейся техникума или у продавщицы овощного ларька. Волосы завить мелким бесом и подобрать сзади — так, чтобы пышная огромная челка падала на брови и на блудливые глаза — уж она позаботится, чтобы они стали блудливые! Она сама удивилась, насколько погрузилась в придумывание образа. Бросила взгляд в висящее рядом зеркало — глаза блестят, щеки зарделись, язычок нетерпеливо протискивается из-за зубов меж сохнущих губ. Кто бы мог подумать, что это так увлекательно — представлять себя шлюхой!
