Последние слова Райана все еще звенели в ушах Катрин, когда парень уже поднялся, зашагал к выходу и тут же скрылся за дверью. Девушка смотрела ему вслед, словно хотела навсегда запомнить его таким – нежным, любящим, любимым…
- Катрин, что же ты так беспокоишься! – воскликнула графиня, - Райан скоро вернется. Никуда он не денется! – а потом, посмотрев на барона и баронессу, добавила, - видите, и вот так после помолвки все дни напролет.
- А ведь совсем недавно мы даже не знали, как убедить Катрин в правильности и нужности этой свадьбы, - сказала робко Мириэл, - она так не хотела ехать…
- Мириэл, - окинув злостным взглядом жену, вмешался Мартин, - не думаю, что графине интересны твои нелепые выдумки!
- Мартин, но я ведь ничего не придумываю, - пыталась оправдаться женщина, потупив взгляд. Видно было, что Мириэл уже пожалела, что вмешалась в этот разговор. Катрин стало жаль эту несчастную женщину, которая слишком зависела от собственного мужа, боясь сказать даже слово поперек его мнения и которая, родись Катрин на три столетия раньше, могла бы действительно быть ее матерью.
- Катрин, - не обращая внимания на бессмысленный спор барона с женой, и тем самым остановив их, сказала Хелен, - так как на счет платья? Может, пока Райан отошел, устроим для него сюрприз, раз уж для родителей ты этого сделать не хочешь. Думаю, ему будет приятно увидеть тебя снова такой, как при первой вашей встрече. Мальчик ведь тогда был просто покорен тобой!
Катрин при упоминании платья нахмурилась. Ей меньше всего хотелось сейчас наряжаться в то одеяние, но тон графини не предполагал отказа. А ее пристально-лукавый взгляд прямо в глаза Катрин, заставил сдаться. Да и представив, реакцию Райана на всю эту затею, как он вначале удивиться, потом удивление смениться восхищением и наконец нежностью и влюбленным взглядом родных глаз, страхи девушки ушли на второй план и она уверенно ответила:
- Хорошо, Ваше Сиятельство, я сейчас…
- Катрин, детка, пожалуйста, называй меня просто Хелен, - оборвала графиня, - мы ведь уже почти одна семья и я надеюсь, что ты сможешь заменить мне дочь, которой у меня никогда не было.
- Ваше Сия… - начала было польщенная Катрин таким трогательным отношением к себе, но графиня нахмурилась и строго взглянула на девушку, тогда Катрин исправила, поставив особое ударение на имени – Хорошо, Хелен, я тогда сейчас поднимусь к себе и переоденусь, с Вашего позволения.
- Иди, дорогая, - согласилась женщина, - я тогда сейчас пришлю к тебе Лисет. Она поможет тебе, а мы с твоими родителями немного пообщаемся.
Согласившись, Катрин поднялась из-за стола, и быстро исчезла за дверью, оставив графиню и воображаемых родителей одних. Последние проводили девушку немного удивленными, но в то же время гордыми взглядами. Особенно это было видно по лицу Мартина, ведь не каждый день единственную дочь принимают, как родную, в одну из самых богатых и влиятельных семей Франции.
Оказавшись у себя в комнате, Катрин облегченно вздохнула. Как бы там не было, но очень сложно притворяться той, кем ты не есть на самом деле. Вытащив из внутреннего кармана платья брошь, которую они с Райаном немного ранее забрали с постоялого двора и, положив ее на туалетный столик, Катрин подошла к сундуку и, открыв его, опять вытащила то самое бальное платье, которое одевала два дня назад. Оно по-прежнему было прекрасным, но сейчас, в отличие от того вечера двадцать первого века, у девушки не было ни малейшего желания его на себя надевать. Но она уже пообещала и, не смотря на свои желания, не будет отказываться. Хотя, может совсем скоро не будет никакой необходимости его одевать, если предположения Катрин о гонце окажутся верными. Сколько еще неясного во всей этой истории и сколько загадок еще девушке предстоит отгадать…
В комнату постучали, заставив Катрин вздрогнуть от неожиданности. Решив, что это пришла Лисет, Катрин крикнула:
- Входите!
- Можно? – услышала Катрин у себя за спиной знакомый женский голос. Обернувшись, девушка увидела, что перед ней стоит Мириэл. Не решаясь заговорить, Катрин, молча, кивнула в знак согласия и стала всматриваться в лицо своей несостоявшейся матери. Да собственно девушка понятия не имела, о чем может говорить с этой женщиной, ведь любым неосторожным словом или жестом она может выдать себя. А материнское сердце, говорят, чуткое до таких вещей. Первой молчание нарушила Мириэл:
