Скользит ручей пружинистой змеёй.
Скользит ручей пружинистой змеёй.
Тебе давно недоставало друга.
Кто знает мира древнего устой?
Глубинный камень, что всему натуга.
Есть ключ и омут. Между ними – мрак.
Сквозь мрак и холод всходит жизни злак.
Тугую стернь взрывает лемех плуга.
Тугую стернь взрывает лемех плуга.
Суровый муж в работе изнемог.
Не вырваться из замкнутого круга,
Но бережёт и дом, и пашню Бог.
Журчит вода. Выводит трель пичуга.
Прохладен дол с вечернею зарёй.
Небесный пласт срастается с землёй.
Небесный пласт срастается с землёй
От борозды – до свежего погоста.
И человек в разладе сам с собой,
Где богу – и предвидимо, и просто.
Отходит мира ветхая короста.
Восходит Вифлеемская звезда.
Всё слова ждёт, чтоб хорошеть всегда.
Всё слова ждёт, чтоб хорошеть всегда.
И мальчик в храме подхлестнул года.
Изумлены ходящие пред Яхве:
Чист голос, как текучая вода!
Полезному не сделает вреда,
А вредное – смоковницей зачахнет.
Но пласт вверх дном – чернеет борозда.
Но пласт вверх дном – чернеет борозда.
И хлеб, и воля достаются туго.
В нас суть зерна: дичаем без труда,
Когда течём по жизни, как вода,
Поём, как беззаботная пичуга.
Лежат пласты – прошедшие года.
Навстречу – листья мать-и-мачех луга.
Навстречу – листья мать-и-мачех луга:
Потвёрже – к небу, понежней – к земле.
Вот мера трав. И средство от недуга.
Прохладный свет на сумрачном тепле.
Поверь, природа помнит дальше нас.
Срастается с землёй небесный пласт.
Цветёт сирень, как девушка, упруга.
