Как весть о том… - страница 10

Шрифт

Интервал

Не надобно проявленности лучшей,

Куда отрадней без стыда и горя

Спокойно думать о душе заблудшей,

Не прозревая низостей изгоя.

Но вот манера, вот ведь незадача —

Легко ль прожить, живя не по уму,

Жалея сытых, ничего не знача…

А дни идут, не жаль их никому.

Полыньи

Полынное небо. И горечь сомнений.

И сырость – призванье галош.

Под небом угрюмым каких дуновений,

Какой осиянности ждёшь?

Когда и светлы-то (глядишь и не веришь)

Лишь две полыньи над тобой.

Плыви хоть за Трубеж, лети хоть за Велиж —

Повсюду их свет голубой.

Вот эта – нежнее, а эта – милее

В такой богознайной глуши,

Где связано всё, даже бог в мавзолее —

Одна из традиций души.

Церквушка с погостом, истёрханный скверик.

А небо темней и темней,

И лучше не думать, бездумней – поверить

Хотя б торжеству полыней.

«Не слышно время, но часы идут…»

Часовой? стрелок? охотник?
Часовая стрелка ходит.

Не слышно время, но часы идут —

То с будущим, то с прошлым не в ладу.

Неточны ль стрелки, тетива пружин

Ослабла ль в них, но я всё время – жив.

И ритуал подглядок и подкруток

Не ради лишних выглядит минуток,

Ведь с настоящим не в ладу и я

И слышу время, без часов скитаясь.

Язык скитаний – вежливый китаец,

Влюблённый в безупречность бытия,

Как погребённый дневниковый почерк —

В матрёшку яви: день, денёк, денёчек;

В наивность, облетевшую слова,

В то, без чего – грустить осиротело

И века холодеющее тело

Не отогреть попыткой мастерства.

«Мне во сне явился облик милый…»

Среди миров, в мерцании светил…
И. А.

Маши́ах

Мне во сне явился облик милый,

И сияли бездны и слои

Вдохновеньем первозданной силы,

И светилось имя: Эллой.

Несся дух над водами забвенья,

Над землёй – подобием листа;

Крепла мысль, угадывались звенья

Повести – от света до креста.

(сожалея)

Но прервался сон мой – вот досада,

Никогда воочью не воспрянут

Семь цветов, семь нот, семь яблок сада…

Аласто́р

(таинственно)

А восьмое – всё соблазн и пряность…

Как любить – и не вкусить такое,

Если слов сильней, дороже смерти?

Машиах

(удивлённо)

Я искал… свободы и покоя.

Аластор

(про себя)

Знай же цену пропасти и тверди.

(снисходительно)

Бредил ты, и бред твой воплотила

Моя воля… Свод ночной возник.

Машиах

(тревожно озираясь)

Аластор, зачем нужны светила,

Разве мало света и без них?

Аластор

(увлекая в бездну)

Прикоснись – как Девы тлеет локон!

Машиах

(испуганно)

Кто она?

Аластор

(насмешливо)

По имени назвать?

(горделиво)

Ты мечтал о существе далёком,

Я – твоей мечтой… повелевать!

«Скажи, мой дух, не скучно жить на свете….»

Скажи, мой дух, не скучно жить на свете,

Тем более всего в одном столетье?

Как разглядеть воочью остров синий

И руки гончара в микенской глине —

Лиловой, допотопной, доамфорной,

Познающей огонь и воздух горна.

Не так ли, бес, ведь ты глядишь давно

Куда захочешь и когда угодно,

Так отчего амфорное вино

Тебе дороже тайны первородной?

Не олух ты, не глух, не слабовидящ,

Предпочитая буйства бычьих игрищ

И близящийся мрак Девкалионов,

Карательный для целых миллионов

Мозаик, лабиринтов, гончаров…

Не правда ли, им приговор суров,

Хоть память глины неуничтожима,

Безвестность стиля – золотая жила

Для будущих и славных мастеров?

«Усну, а и во сне не спится…»

…Тени в пламя сбегут голубое.
И. А.

Тень

(бредя по берегу с Учеником)

Усну, а и во сне не спится,

Всё – полнолунья б дожидаться.

Разбилась жизнь, как черепица,

И ни обола – чтоб напиться,

И ни сраженья – чтоб не сдаться.

Ученик

(с надеждой в голосе)

А помнишь, так же ночь молчала

Под аркой золотых ветвей,

И Эвридику у причала

Ласкал не ветрено Орфей?

Тень

(вполне равнодушно)

Не верь, что тени те́ней слышат

И что друг друга узнают,

В подполье памяти лишь мыши

Железо времени жуют.

Тебя твоя́ заводит память

В тростник, которого уж нет;

Искать, задумывать, шаманить —

Тебе. Сегодня ты́ поэт.

Ученик

(смущенный)

Ты пел – и по морям летело,

Смолкал – и души наизнанку!

Тень

(вдруг оживившись)

Нет, песня пелась как хотела

Затем, что добивалась тела,

Как голытьбы – игра в орлянку!

Ученик

(смущаясь еще сильнее)

Всё любишь?

Тень

(усмехнувшись, с намёком)

Так не сводят с нею,

А то сольёмся вместе – и…

(отворачиваясь)

Прости, с рассветом я бледнею.

Прости.

«Мы всё не обретём никак земли своей…»

Мы всё не обретём никак земли своей,

А небеса темны, как на порядок ниже,

Похожие книги

Лихое времечко

Ира Николаева

Золотая Цепь

Ваан Сукиасович Терьян

Образ жизни

Коллектив Авторов

Из глубины. Избранные стихотворения

Илья Исаакович Рейдерман