Проблему ассимиляции иностранных мигрантов он увязал с вступлением Турции в ЕС. «Германия должна активнее помогать Турции вступить в ЕС, так как это значительно поможет процессам интеграции. Мы, турки, прекрасно относимся к Германии, и именно поэтому мы чувствуем себя незаслуженно лишенными поддержки», — заявил Эрдоган. Критике подверглось и желание немецких властей более глубокого знания турками языка страны пребывания. «Кто ставит важнейшим условием знание немецкого языка, нарушает права человека», — объявил Эрдоган. Он также намекнул, что было бы неплохо, если бы Германия позволяла турецким мигрантам иметь двойное гражданство.
Видимо, это выступление должно было послужить ответом прошлогоднему заявлению канцлера Германии Ангелы Меркель. Выступая на собрании молодежной организации Христианско-демократического союза (ХДС) в Потсдаме, она признала полный провал попыток построить мультикультурное общество в Германии. Она потребовала от иммигрантов учить немецкий язык и интегрироваться в немецкое общество, отметив, что «те, кто хочет стать частью нашего общества, должны не только соблюдать наши законы, но и говорить на нашем языке».
Немцы давно настаивают, что хорошее знание языка принимающей страны необходимо для полноценной интеграции. Министр внутренних дел Германии Ханс-Петер Фридрих в ответ на заявления Эрдогана подчеркнул, что именно из-за языкового барьера дети мигрантов нередко бросают школу и потом не могут получить хорошую работу.
Возникшие разногласия наглядно демонстрируют, что проблемы, связанные с интеграцией мигрантов в немецкое общество, остаются нерешенными. В 1964 году, когда подписывалось соглашение, о таких последствиях никто не задумывался. В то время немцы смотрели на турков исключительно как на временных рабочих.
На данный момент в Германии проживают от двух с половиной до трех миллионов граждан с турецкими корнями. При этом только 700 тысяч из них имеют паспорт ФРГ.
В Германии, как и в Турции, нет двойного гражданства, так что детям мигрантов, проживающим в ФРГ, в 23 года приходится определяться, гражданами какой страны они хотят быть. Если они делают выбор в пользу родины своих отцов, но остаются жить в Германии, им приходится постоянно продлевать временный вид на жительство. С 70-х годов турки остаются самой многочисленной национальной диаспорой Германии.
Естественно, разногласия лидеров отражают и мнения граждан стран. Институт криминологии Нижней Саксонии представил результаты социологического исследования, посвященного отношению молодых немцев к их ровесникам из иммигрантской среды, в частности к туркам. Выяснилось, что менее десяти процентов немецких юношей и девушек хотели бы иметь своими соседями турок. 38 процентов заявили, что не хотят этого ни в коем случае. Со своей стороны, 23,7 процента респондентов турецкого происхождения заявили, что по крайней мере один раз в своей жизни оскорбляли немцев за то, что они немцы, а 4,7 процента признали, что сознательно били немецких сверстников по этой причине. Несколькими месяцами ранее этот же институт провел исследование, выяснив, что у молодежи из среды мигрантов склонность к насилию выше, чем у немцев, причем большая часть правонарушений с применением насилия (23,5 %) приходится на «очень религиозных» молодых людей мусульманского вероисповедания.
Немецкие политики пытаются придумать, как заставить мигрантов интегрироваться в немецкое общество, но пока многие из приезжих вращаются исключительно в кругу своих соотечественников, практически проживая в своеобразном параллельном мире. Глава министерства внутренних дел Германии Ханс-Петер Фридрих признал, что к такому результату привели ошибки немецких властей, которые позволили туркам селиться компактно. В итоге многие мигранты даже не пытаются выучить немецкий язык, а в случае конфликтов с соотечественниками апеллируют к законам шариата.
Министр по делам интеграции в правительстве ФРГ Мария Бемер 8 октября заявила о намерении властей ввести ряд мер против растущей дискриминации немецких школьников со стороны учеников-мигрантов в некоторых берлинских школах. Поводом для этого послужила статья двух берлинских учителей, рассказавших, что в ряде берлинских школ немцы оказались фактически на положении изгоев, постоянно подвергаемых унижениям и нападкам со стороны турецких сверстников. Одной из причин такого положения вещей учителя назвали «культурный конфликт между западными ценностями и традиционалистскими представлениями, почерпнутыми из ислама». Дополнительный резонанс вызвало заявление министра по делам семьи Кристины Шредер, которая вспомнила, как несколько лет назад в одной из берлинских школ ее назвали «немецкой сукой». Со своей стороны глава Союза филологов (Philologenverbandes) Хайнц-Петер Майдингер потребовал ввести в школах ограничительные квоты для учеников-мигрантов, отметив, что если их доля превышает 40 %, успеваемость в той или иной школе неизбежно падает.
