– Каро! – орал я. – Этот библейский подонок с тобой?!
Через несколько минут она ответила:
– Марк, уходи. Я прошу.
– Ты моя жена! – не унимался я. – Что ты делаешь?
– Пытаюсь сохранить нам жизнь.
– Ты с ним трахаешься? Трахаешься, да? Отвечай! – Я со всей силы пнул дверь, но она не поддалась. – Ты же моя жена, сучка сраная!
– Марк… – умоляла Каро с той стороны двери. – Марк, прошу тебя… Не делай хуже…
Я хотел было спросить, что может быть хуже, когда вспомнил про пистолет и стремглав вылетел на улицу.
Вдоль дома вела небольшая тропка – к воротам, за которыми скрывался сад. Я прошел через ворота и очутился среди неухоженных зарослей. В окне спальни горел свет. Меня затошнило от ревности. Я вытащил пистолет и прицелился в окно. Первого выстрела я не услышал, потому что в это время над домом пролетал самолет – посадочные огни с плошки величиной. Вторая пуля пробила раму и оставила в стекле зияющую дыру.
Меня захлестнул ужас: вдруг я попал в Каро? Я опустил оружие.
Минут через пять ворота заскрипели. В сад кто-то вошел.
– Киллер? – спросил меня мужской голос.
– Что?
– Ты как? – Голос звучал участливо, почти ласково.
Ласковый Иисус.
Он подошел ближе, выставив перед собой руки.
– Слушай, если хочешь меня убить – стреляй. Но лучше выслушай. Ладно?
Я молчал. Было темно, так что вряд ли он видел выражение моего лица или куда я целился. И все же он бесстрашно подошел и положил руку мне на плечо.
– Послушай, я должен извиниться. До сих пор я понятия не имел, что Каро вышла за тебя замуж. Она же кольца не носит… Я думал, ты очередной придурок – у Каро сотни придурков, которые лезут ей под юбку. Когда я посылал своих ребят к тебе, я не недооценил ваши отношения.
– Значит, признаешь, что ты хотел меня покалечить?
– Да откуда мне было знать, что ты ей так дорог? К тому же все вышло совсем не так, как я рассчитывал. Ты сам избил моих ребят. Так что ты дергаешься?
– Ты трахнул мою жену.
– Извини.
– Да уж, – хмыкнул я. – Спорим, у тебя сердце кровью обливается?
– Нет. – Плохой Иисус убрал руку. – У меня сердце кровью давно не обливается. Но к браку я отношусь с уважением. Я как-то был женат. Жена изменила мне прямо при сынишке, сидевшем дома, так что я знаю, каково тебе. Я знаю, как это больно. Давай. Пойдем прокатимся.
– Что?
– Ты когда-нибудь ездил на «порше»? Поехали! И поговорим заодно. Пушка тебе не понадобится. Опасная штука!
Иисус взял у меня из рук пистолет. В фундаменте сарая виднелась дыра. Наверное, ее проделали крысы. Иисус наклонился и затолкал туда пистолет.
– Пошли.
– Надо Каро предупредить.
– Я уже предупредил.
– И что она сказала?
– Не поверила. Думает, я тебе яйца струной откромсаю, – рассмеялся он.
Дорогущий «порше» оказался тесным и неудобным. Внутри помещалось всего два кресла. Толстяк бы в эту машину не влез.
– Значит, теперь, по логике вещей, ты должен отвезти меня на заброшенный склад и насадить на крюк для туши? – предположил я.
– Нет, – ответил Иисус. – Ты застал главаря преступников врасплох и столкнулся с его человеческой стороной, и теперь главарь демонстрирует положительные черты характера – а ты о них и не подозревал.
– Скажи-ка, – начал я, – тогда, в ботаническом саду, ты меня узнал?
– Конечно. Я ведь сжег твою книгу.
– Так это было просто совпадение?
– Нет. Я попросил эту сучку составить список всех ее хахалей. Длиннющая писулька вышла. Я вас всех навестил и унизил.
– К чему такие хлопоты?
– До сегодняшнего дня я думал, что она принадлежит мне, – вздохнул Иисус. – Нет, правда, черт возьми.
Он завел машину, снял с ручника и вынырнул на дорогу прямо перед черной машиной. Автомобильчик замер как вкопанный. Иисус вдавил педаль газа в пол, и мы понеслись вдоль палисадников. Я вдыхал аромат его одеколона – хвойный, пряный, пахнущий первой любовью, красотой и богатством. Машина сияла безупречной чистотой. Я внезапно понял, что мне нравится ехать в дорогушей тачке с опасным Иисусом-преступником в качестве шофера.
– Хреново тебе? – спросил Иисус. Он не издевался, ему правда было интересно.
– А ты как думаешь?
– Конечно, хреново. – Он порылся в «бардачке» и передал мне серебряную фляжку. – А все женщины… Если принимать женщину всерьез, не успеешь оглянуться, как она тебе полчлена отхватит. Решит, что тебя можно использовать.
