Уоллес задумался.
– На пятом месте, – сказал он наконец, – принцесса Диана.
– Она умерла. Трупы не в счет.
– Ты не говорил, что мертвых нельзя называть.
– Не говорил, да, но так будет неинтересно. Если она умерла, тебе с ней по-любому ничего не светит.
– Спорный вопрос.
– К тому же Диане ты, может, и понравился бы, – предположил я. – Непредсказуемый у нее был вкус. Я о другом. Допустим, у тебя есть деньги, ты богат, вращаешься в тех же кругах, обедаешь в тех же ресторанах… А эти женщины тебя все равно пошлют! Даже если ты последний мужчина на земле и лежишь голый у них в постели.
– Под это определение подходит любая женщина.
– Ерунда. Ты в курсе, что у тебя заниженная самооценка?
– Ладно, – смирился Уоллес. – Поехали. На пятом месте та актриса из «Пиратов Карибского моря». Она бы со мной точно не трахнулась. На четвертом… как ее там… та русская теннисистка, она бы точно со мной спать не стала…
– Шарапова?
– Ну! С ней мне ничего не светит. На третьем месте женщина, которую я хотел бы трахнуть, но шансов у меня ноль… Короче, твоя мать.
– Что?! Мама? Моя мама?
– Да. Извини. Я никогда не говорил, что она у тебя сексуальная?
– Мерзость какая.
– Вот поэтому-то ваша мать, мистер Мэдден, на третьем месте, несмотря на тот факт, что вы некогда проехались у нее по влагалищу. Впрочем, если наденет халатик медсестры, она даже на второе место может выбиться.
– С мамой тебе точно ничего не светит. Ничего.
– Вот именно, – устало подтвердил Уоллес. – Именно поэтому она в моем списке.
Я вздохнул.
– Знаешь что? Надо нам больше на людях бывать, а то жизненные силы утекают.
– Какие такие силы?
– Слышал, как говорят на Таити? «Пожри жизнь – или жизнь пожрет тебя».
– И что это значит?
– Сам посуди. Мы день за днем делаем одно и то же. Мы даже говорим то же самое.
Уоллес сделал большой глоток, поставил бокал и долго смотрел, как в нем колышется пена.
– Наверное, поступать надо по ситуации.
Уоллес отошел в туалет, а я взял еще пива.
– Не смотри, – прошептал Уоллес, вернувшись. – Сказал же, не смотри! Там сидит какой придурок, пялится на тебя. Как будто хочет убить.
Я обернулся. За столиком у окна сидел Гавкер. В пестрой рубашке с коротким рукавом, тщательно причесанный, с золотым кулоном на шее. Мой недавний обидчик сидел, курил и взирал на бокал с пивом. Рядом сидела противная толстуха с рыжими прядями в волосах и лицом, словно отлитым из бетона. Наверное, жена. Они с Гавкером были просто созданы друг для друга.
Гавкер и впрямь бросал на меня смертоубийственные взгляды. Жена от него не отставала.
– Че-ерт, – простонал я.
– Что? – насторожился Уоллес.
– Это тот самый парень.
– Который попал в тебя кирпичом?
– Нет.
– Который книгу поджег?
– Нет. Тот, который избил меня за то, что я его сына от какого-то мальчишки оттащил.
– Скажем прямо, – усмехнулся Уоллес, – ты у нас личность известная.
Я попытался привлечь внимание бармена, но он был занят молоденькой официанткой.
– Вот твой шанс, – шепнул Уоллес.
– Какой еще шанс?
– Говоришь, он тебя в тот раз врасплох застал? А теперь ты застань его врасплох! Давай иди и врежь ему.
– Уоллес, он на меня в упор смотрит. Как я застану его врасплох?
– Я просто предложил.
– У меня другое предложение: допивай. Мы уходим.
Мы вышли, Гавкер с женой последовал за нами. Толстуха погрозила Уоллесу кулаком:
– Ты грабли-то не распускай!
– Простите? – переспросил Уоллес.
Этого оказалось достаточно. Жена Гавкера схватила моего друга за волосы и принялась его бить. Уоллес изо всех сил пытался вырваться. Гавкер хохотал, его гнилые зубы поблескивали от пива и слюны.
– Дура! – крикнул он наконец жене. – Другой!
Впрочем, толстухе было плевать, с кем драться. Уоллес побежал, она рванула за ним. Ее жирный живот колыхался под платьем, больше всего похожим на огромную оранжевую палатку. На тихой улочке в приличном районе выглядело это все довольно дико.
Гавкер осклабился.
– Канай отсюда, усек?
Он резко шагнул ко мне, я отшатнулся и чуть не упал. Гавкер рассмеялся.
Я побежал за Уоллесом. Толстуха тем временем ухватила его и пыталась свалить на землю. Уоллес вывернулся и ударил ее. Жена Гавкера покачнулась и упала спиной на ограду. Я оглянулся: за нами с громкими воплями гнался Гавкер. Мы с Уоллесом побежали со всех ног.
