Грей последовал за ней, а когда заговорил, его голос звучал хрипло:
– Наверное, в тот день моя няня была рассеянна или просто предавалась мечтам.
– Конечно, если позволила пораниться маленькому герцогу.
Грей молча шел рядом с ней несколько минут. Тишину нарушали только потрескивание веточек у них под ногами, шорох листьев и сопение собак, которые, казалось, изучали каждый сантиметр тропы.
– Странно, но я совсем не помню ту няню, – признался Грей, потом заговорил более легким тоном: – Но я помню нашу няню в Берлине. Это была полная немка, вдова, которая очень любила конфеты… и делилась ими с нами. Мы все ее обожали.
– Кто же не любит постоянно получать конфеты? – заметила Беатрис таким же легким тоном.
Грей фыркнул:
– Когда мама узнала о том, сколько мы едим конфет, ее чуть удар не хватил, и она заставила отца поговорить с няней и запретить ей давать их нам так часто и в таких количествах.
Беатрис ухватилась за эти слова:
– Значит, вы все-таки иногда называете дядю Мориса «отцом»?
– Ну, наверное, – согласился он, тон у него был печальный. – В детстве я всегда его так называл. Я просто… После того как они меня отправили прочь…
– Вы обиделись на них и негодовали. Могу себе представить. Ведь Берлин был вашим домом.
– Вот именно, – на его губах промелькнула легкая улыбка.
– И насколько я поняла, вы не особо любили своих тетю и дядю, у которых жили здесь?
– Нет, – улыбка исчезла с его лица.
Грей не стал ничего объяснять, Беатрис стало его жалко, и она взяла нить разговора в свои руки:
– Я понимаю вас. Я уверена, что вы уже поняли из разговоров, и не только сегодняшнего, что мне было столько же лет, когда на дуэли погиб мой отец. В этом возрасте очень трудно терять родителей. И одного, и обоих, как в вашем случае.
Грей продолжал молчать. Было очевидно, что его рассказы о детстве в Берлине закончились.
– Но у меня были бабушка и дедушка, – продолжала Беатрис. – Я их обожала так, как вы обожали свою няню. Хотя, к сожалению, они так щедро не раздавали конфеты.
Казалось, что это замечание резко улучшило ему настроение.
– Ужасный недостаток для любого человека, занимающегося воспитанием детей, – заметил Грей и посмотрел на Беатрис уголком глаза. – А ваш брат? Он как относился к вашим бабушке и дедушке?
Беатрис пожала плечами:
– Хорошо относился, как я предполагаю. Но он с ними практически не жил. Джошуа на пять лет старше меня. Когда ему исполнилось шестнадцать, дедушка купил ему должность в Королевских ВМС, в морской пехоте, и отправил его в континентальную Европу.
– А вы лишились брата вскоре после смерти отца? Это произошло за очень короткое время? – спросил Грей с сочувствием в голосе.
– Да, все произошло очень быстро. – Беатрис внимательно посмотрела на него, пытаясь прочитать выражение его лица. – Но после того, как вы одним ударом потеряли всю свою семью, их заменили фактически чужие вам люди. У меня хотя бы были любившие меня бабушка и дедушка.
Грей кивнул и ускорил шаг.
– Где этот мост? Далеко еще до него? – спросил он.
Этот человек определенно умел переводить разговор на темы, которые интересуют его самого, и уходить от других. Может, все герцоги такие. Дядя Эрми никогда не говорил с ней ни о чем, кроме того, как ему нравится ее платье, как в нем ее грудь кажется больше, а попа меньше… Подобные интимные заявления всегда ее смущали.
Почему-то Беатрис не могла представить, чтобы Грейкурт произносил такие грубости. Хотя он мог быть назойливым, но это совсем другая форма грубости. Он не был вульгарным.
Они прошли еще несколько шагов в молчании, а потом Беатрис вдруг почувствовала, что у нее что-то не так с одним из сапожков. Она его чуть не потеряла. Беатрис нагнулась и увидела, что у нее разорвался шнурок.
– Черт побери! – закричала она.
Беатрис уже видела, что шнурок в одном месте протерся, и собиралась его заменить, но не успела.
Потом она поняла, что выругалась вслух, да еще и в присутствии герцога. Но вместо того, чтобы выразить неодобрение, он расхохотался.
– У вас очень живописный язык, мадам, – заметил Грей.
Она покраснела до корней волос.
– Вот что происходит, если проводить все свое время рядом с мужчинами, которые не следят за своим языком!
