Подняв руки над головой, Гэвин с наслаждением потянулся так, что захрустели кости. Потягиваясь, он слегка выпрямился и тут только заметил, что, кроме служанки, компанию Фионе составляет уже знакомый ему чудовищный пес со свалявшейся шерстью.
Зверь свернулся у ног своей госпожи и, судя по громкому храпу, мирно спал. Увиденное почему-то обрадовало Гэвина, его охватила успокаивающая уверенность: Фиона под надежной защитой, пусть даже ее защитником выступает всего лишь четвероногий охранник.
Вдруг над ухом Гэвина раздался голос Хэмиша:
— Милорд, мне надо кое-что сказать вам. Это очень щекотливое дело, оно касается леди Фионы.
Прищурившись, Гэвин внимательно взглянул в лицо дворецкого. После разговора с королем и сделанного Робертом предложения у него не было настроения разбирать замковые дрязги. Но деваться некуда. Это его долг, его обязанность.
— Да, слушаю.
Хэмиш откашлялся.
— Служанкам в замке не нравится эта леди.
Гэвин, ожидавший что-то в этом духе, посмотрел по сторонам, проверяя, не слышен ли кому-нибудь их разговор. Вдруг ему стало обидно: чего ему стыдиться? — и он небрежно пожал плечами:
— Ну и что? Это не имеет никакого значения, поскольку мне леди Фиона очень нравится.
— Простите меня, милорд. Конечно, ваши желания — закон для всей прислуги в замке.
Явно довольный, Гэвин буркнул себе что-то под нос и махнул рукой Хэмишу, приказывая удалиться. Хэмиш отступил на шаг, помялся, затем опять приблизился и почтительно склонился перед графом.
— Ну, говори, — поморщился Гэвин. — Хотя я заранее уверен, чем больше тебе чего-то хочется сказать, тем менее приятно мне будет это слышать.
— Милорд, служанкам в замке очень не по душе, что леди Фиона вмешивается в их дела. Леди Фиона упорно стремится им помочь, когда они выполняют свои обязанности, а они против ее помощи. Они ее недолюбливают, не хотят работать вместе с ней и ежедневно жалуются мне на нее.
— С каких это пор стало зазорным работать вместе со всеми? Им бы радоваться, что у них теперь чуть меньше работы, не говоря уже о том, чтобы оценить должным образом ее усилия…
Хэмиш глубоко вздохнул:
— Что поделать, милорд?! Таковы женщины.
— Полагаю, вы хотите, чтобы я поговорил об этом с леди Фионой?
— Так было бы лучше всего, — почтительно согласился дворецкий.
Гэвин задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Сколько шума из ничего, но оставить все как есть нельзя, иначе неприязнь служанок способна довести до беды.
— Хорошо, передайте прислуге, раз им так хочется, я укажу леди Фионе, чтобы она больше не забывалась и вела себя соответственно своему высокому положению. А от служанок, если им так больше нравится, я потребую, чтобы они с почтением прислуживали ей.
Лицо Хэмиша просветлело, а глаза лукаво блеснули.
— Хорошо, милорд. Я с большим удовольствием передам ваши указания прислуге, то-то они обрадуются.
Фиона ожидала, что ее будут мучить боли, но то, что случилось, оказалось еще ужаснее. Боль вымотала и истощила ее, поглотила всю целиком. Она надеялась, что за прядением она немного отвлечется и боль отпустит ее, но этого не произошло. У нее все плыло и двоилось перед глазами, она с трудом различала нить, которую вила из шерсти.
Но больше всего ей хотелось удалиться к себе в спальню, свернуться клубком на постели и заснуть. Одной. Но покинуть зал без разрешения графа она, как и любой обитатель замка, не могла, а просить разрешения ей не хотелось.
— Не пора ли нам удалиться в наши покои, миледи?
Фиона удивленно вскинула голову, чтобы проверить, ей ли предназначался вопрос. Сознание ее было настолько затуманено, что она не заметила, как Гэвин подошел к ней. Она с облегчением вздохнула: наконец-то можно было покинуть зал, хотя подлинный смысл вопроса ускользнул от нее.
Почти не соображая и еле-еле передвигая ноги, она поднялась наверх. С благодарностью пожелав Гэвину спокойной ночи, она взялась за ручку двери своей спальни, как вдруг он остановил ее.
— Куда ты идешь?
Его вопрос отдался в ее голове неприятным громким эхом.
— Спать, — вяло и тихо прошептала Фиона, не в силах даже повернуть голову в его сторону. — Я очень устала.
