Эйлин весело рассмеялась, и от ее беззаботного смеха вокруг стало как будто светлее.
— Отец, смелость и дерзость достались мне от тебя.
— А также упрямство, — прибавил Синклер.
Заметив явное улучшение в настроении Синклера, Гэвин направил разговор в нужном для него направлении.
— Хотя связь между нашими кланами не будет упрочена браком, надеюсь, это не помешает вам поддержать короля Роберта в его борьбе против англичан.
Синклер прищурился и метнул в Гэвина гневный взгляд:
— Вы нарушили свое слово, вы дурно обошлись с моей дочерью. Мне следовало бы проучить вас и вместе с Макдугалами выступить против короля Роберта.
Синклер запнулся.
— Но поступать так из одного лишь желания насолить вам было бы глупо. Кроме того, вы спасли Эйлин, хотя вы же и виноваты в том, что она попала в беду. Впрочем, нет худа без добра. Она раскусила вас, и то, что свадьбы не будет, пожалуй, даже к лучшему. Ладно, я не стану из-за этого вредить вам.
— Вы поддержите нашего короля? — спросил обрадованно Гэвин.
— Да, вместе с остальными сторонниками Брюса. Клянусь вам, что все мои лучшие воины станут под знамя короля, как только в этом возникнет необходимость. — Синклер ядовито усмехнулся. — В отличие от вас я держу данное мной слово.
Гэвин глубоко вздохнул. Он даже не заметил, что все время, пока он слушал Синклера, он сдерживал дыхание.
— Это очень мудрое решение, о котором, я уверен, вы никогда не пожалеете.
— Поживем — увидим, — буркнул Синклер.
— Отец, но ведь ты сам не раз говорил мне, что дело Брюса правое, — вмешалась Эйлин. Синклер бросил на дочь недовольный взгляд, однако не стал ни спорить с ней, ни опровергать ее слова.
Гэвин молчал, в глубине души страшно довольный тем, что сумел оправдаться в глазах Синклера, а заодно заручиться его поддержкой в пользу короля Роберта.
— Вокруг хватает хороших женихов, которым нравится моя дочь и которые сумеют завоевать ее привязанность, — заметил Синклер. — Причем женихи есть среди обеих противоборствующих сторон, в том числе и среди тех, кто уже точно решил быть верным королю.
— Разумнее выбрать того, кто станет воевать на твоей стороне, а не против тебя, — справедливо заметил Гэвин, отпивая глоток эля из кружки.
Синклер кивнул в знак согласия и протянул пустую кружку. Гэвин тут же наполнил ее до краев.
— Думаю, Брайан Маккенна вполне подойдет.
— Но он до сих пор предпочитал выжидать, не поддерживая ни одну из сторон, — смутился Гэвин.
— Да-да, — протянул Синклер и посмотрел на дочь. — Зато я слышал, что он падок на красивых девушек и относится к ним очень почтительно.
Эйлин послушно склонила голову.
— Как тебе будет угодно, отец, я с удовольствием встречусь с ним.
— И? — вопросительно посмотрел на нее Синклер.
— И тогда решу, стоит ли мне принимать его предложение. Ты не против?
Синклер тяжело вздохнул и кивнул головой.
— Просто беда, я ни в чем не могу отказать моей Эйлин. Вот когда, Гэвин, у вас будут свои дочери, тогда вы меня поймете. С ними и хлопот не оберешься, и раньше времени поседеешь.
Гэвин слегка улыбнулся с сочувствующим видом, но сердце его болезненно сжалось. У него никогда не будет детей — ни дочерей, ни сыновей, поскольку Фиона бесплодна. Он невольно перевел взгляд на Фиону, и ему сразу стало легче: теплая, согревающая душу волна пробежала по его жилам. Ну и пусть она бесплодна, все равно он не отпустит ее от себя. Без Фионы он не мог жить: когда она покинула замок, ему показалось, будто от него оторвали часть души.
Да, без детей жить грустно, но ничего, вместе они сумеют справиться с этим горем, и это общее горе не только не ослабит их любовь, а напротив, сделает ее еще крепче.
Как бы ни было горько от такой мысли, но ее осознание заставляло еще больше дорожить каждым мигом их счастья. В жизни, насколько знал Гэвин, хорошее перемешано с плохим, радость с горем, счастье со страданиями, поэтому так важно ценить первое и бороться со вторым.
— Я рад, что мы сумели преодолеть все недоразумения и остаться друзьями, — сказал Гэвин и протянул руку. Синклер помедлил, прежде чем протянуть руку в ответ.
— Ладно, встретимся под знаменем короля, когда он призовет нас к себе, — буркнул он и, обернувшись к дочери, коротко бросил: — Собирайся, нам пора ехать домой.
