Как смотреть и понимать произведения искусств - страница 41

У нас в стране, в творчестве известного коллектива, выступающего под общим псевдонимом Кукрыниксы (Михаил Васильевич Куприянов — «КУ», Порфирий Никитич Крылов — «КРЫ». Николай Александрович Соколов — «НИКС»), особое развитие получила политическая карикатура. Кукрыниксы, откликаясь в своих работах на события политической жизни, создали сатирические образы врагов нашей страны, незабываемые комические маски «деятелей» капиталистического мира. В годы Великой Отечественной войны Кукрыниксы дали убийственную характеристику Гитлеру, Геббельсу, Муссолини, разоблачили их своим гневным карандашом, беспощадной иронией, смертоносным смехом. Политически острые карикатуры, высмеивающие недругов Советского Союза, социализма, продолжают печататься в газетах и журналах.

У карикатуры есть присущие только ей черты, приемы, при помощи которых художник достигает воздействия на зрителя. Это гротеск, преувеличение, фантастическое, причудливое, уродливо-комическое изображение действительности.

Изображая известных по обычным фотографиям людей, карикатурист подчеркивает, выявляет в их внешнем облике смешное, забавное или отталкивающее. Он придает лицу и облику в целом то выражение, которое считает определяющим для данного человека, его деятельности. Действующие в карикатуре люди становятся носителями, символами отрицательного. Карикатура выполняется так, что зритель тут же узнает «героя» по сходству и по той черте, которая навсегда слилась с этим обликом.

Часто карикатура говорит не о конкретных лицах, а о пороке как таковом. В этом случае художник оперирует вымышленными, но вызывающими у нас определенные ассоциации, образами. Пьяница, взяточник, хулиган, скряга, растратчик — в этих образах подчеркиваются их типичные черты.

Но карикатура воздействует не только сатирической подачей действующих лиц. «Герои» изображены всегда в подчеркнуто комической ситуации, перед нами развертывается сатирический короткий рассказ о событии, разоблачающий «героев», представляющий их в особенно неприглядном виде.

Работы великих карикатуристов переживают свое время, высмеянных людей и событие. Таким карикатуристом был Оноре Домье — величайший французский график XIX века. Каждый лист Домье, был ли он посвящен высмеиванию мещанства, взяточничеству адвокатов или карьере политических проходимцев, остался не только свидетельством непримиримости, веры в прогресс, в конечную победу добра, но и свидетельством высокого искусства, красоты, поэзии.

Какой бы из сатирических листов Домье мы ни взяли, всегда в нем присутствует нечто большее, чем убийственная насмешка и разоблачение, присутствует глубинный второй план, который содержит мечту и веру, то, что принято называть положительным идеалом. Силой положительного идеала Домье обладал не меньше, чем способностью разоблачать врагов.

На одной из своих карикатур Домье изобразил мелкого буржуа, а может быть, служащего, стоящего посреди улицы ночью и с восторгом, с удивлением глядящего вокруг. Он в первый раз обнаружил, что есть красота ночи, тишина спящего города, что на небе луна. Он забыл об этом давно или не знал этого вовсе. Домье издевается над тщедушным человеком, он его презирает за убожество, нищету духа, за то, что все прекрасное в природе, в жизни прошло мимо него. За его презрением стоит более глубокое чувство — ненависть художника к капиталистическому укладу жизни. В этом укладе Домье увидел враждебность человеку, превращение человека в автомат, в придаток бюрократической, биржевой или производственной машины.

Домье сумел выразить свою ненависть в этом листе, но сумел сказать и о другом. О красоте природы, о ее прелести, о ее воздействии на человеческую душу (любую, даже замордованную и зачерствевшую!), о том, как наедине с природой пробуждаются мечты в человеке, давно разучившемся мечтать. И в нас, зрителях, возникает не только жалость к убожеству этого духовного урода, но и сочувствие, усиливающее нашу ненависть к изуродовавшей его жизни. Художник приобщил нас не только к смеху и ненависти, он приобщил нас и к красоте, к разговору о непреходящих ценностях, сделал это силой искусства. Развернув за спиной своего «героя» исполненный поэзии и тишины городской пейзаж, подняв его взгляд к бурному облачному небу с рогом месяца, осветив его лицо бледным светом, уложив призрачные тени у домов, Домье дал понять, что именно красота мира волнует его как художника, к ней он стремится.