4
— По-моему, он прав. Если действительно можно освободить Войко Бранковича с помощью нескольких человек, то зачем было просить помощи у Легича? — спросил Йозмар. Мара взглянула на него с улыбкой. Ему снова показалось, что она не принимает его всерьез.
— Карел против, остальные ему подчиняются. А что ты о нем думаешь?
— Деловой, смелый человек.
— Некоторые считают его слишком смелым и слишком деловым.
— То есть?
— А то и есть, товарищ Гебен, что некоторые вещи, как думают люди, удаются ему только потому, что он — агент полиции; что собрания, в которых участвует он, никогда не проваливаются, но полиция почти всегда знает, где они проходили, — она опаздывает, конечно, но не настолько, чтобы не схватить кого-то из участников. После вашего собрания полиция уже утром была на побережье, и Войко арестовали, а Андрея убили.
— Карел — агент? Да это невозможно!
— Мне тоже не верится. Но что в этом невозможного?
— Я, конечно, мало его знаю, но партия, она-то должна была досконально проверить человека, которому доверила такую роль в руководстве.
— А это руководство не выбирали, его назначили из Москвы. Кто голосовал против, тех исключили. Тех, кто их критикует, тоже исключают. За этим Карел следит строго.
— И что же из этого следует?
— А вот что. Во-первых, для нелегальной партии контроль снизу, если только он возможен, гораздо важнее, чем для легальной; во-вторых, если в партии нет внутренней демократии, то каждый ее член имеет право считать хоть все руководство бандой предателей. Если же нет контроля снизу и переизбрать руководство нельзя, оно обладает прямо-таки деспотической властью: оно может предавать, кого и когда пожелает, и объявлять предателями тех, кого предало, если они защищаются.
— То, что ты говоришь, просто чудовищно.
— Революционер не должен бояться правды, какой бы она ни была.
— Но это же неправда, товарищ!
— Увидим. Пойди скажи Карелу, что ты убежден в необходимости выручить Войко. Тебя он послушает.
— Не пойду.
— Почему же? Ты можешь спасти товарища от смерти — и не спешишь ему на помощь?
— Против воли партии товарищей не спасают.
— О партии речи нет, Карел — это еще не партия.
— Для меня он — партия, да и для тебя тоже, иначе ты бы не просила помощи у Легича.
— Это правда, — согласилась Мара. — Все это произошло постепенно, ни о каких предосторожностях никто и не думал. Еще три, даже два года назад смешно было бы вообразить, что руководить нами будет Карел. А теперь он может приговорить к смерти такого человека, как Войко, одного из основателей партии.
— Глупости, тут наверняка дело не в этом. Партия ведь против единичных террористических актов. А вот у тебя налицо явная склонность к терроризму.
— Вы совершенно правы, молодой человек. У Бетси действительно имеется faible[13] к разного рода éclat[14]. — Йозмар неприязненно обернулся к даме, появившейся столь внезапно. Она была непомерно толста, широченные плечи, короткая шея и маленькая голова с каким-то птичьим лицом:
— Qui est ce drôle d’oiseau? Il n’est pas laid d’ailleurs[15], — писклявым голосом обратилась она к Маре.
— Господин инженер Гебен — близкий друг Вассо. Кстати, он наверняка понимает по-французски, ma tante[16].
— Dieu merci[17]; вы, очевидно, из хорошей семьи?
Йозмар скользнул взглядом по красивому темно-красному бархату, облекавшему ужасающие телеса дамы, и, подбирая слова, ответил:
— Да, разумеется. Насколько я могу проследить историю моей семьи, в ней не было никого, кто бы зарабатывал на жизнь трудами рук своих.
— Прекрасно. Нынешний круг знакомых, к сожалению, уже нельзя назвать избранным. Нет, люди все вполне приличные, mais simples, farouchement simples[18].
Йозмар ждал, что после этого бархатный колосс наконец отправится восвояси, но тетушка решила остаться. Мара оставила их вдвоем — она пошла распорядиться насчет ужина, — и он не знал, как ему развлекать ее. Но дама избавила его от этих забот, потому что сама говорила без умолку — на удивительной смеси венского немецкого, французского и хорватского языков, чего сама уже не замечала. Он почти не слушал, но то и дело поглядывал на нее: ему все не верилось, что этот писклявый голос действительно исходит из столь могучего тела.
