И вот тут-то Новгородцева не выдержала.
— Самих вас усыпить! — закричала она. — Лет на сорок, пока не поумнеете. Кому нужна ваша новая особь, когда он был единственный! Хоть это-то вы понимаете? Он был единственным и неповторимым разумным чело… То-есть… И он погиб из-за вас… из-за нас! Да где вам понять…
— Не кипятись, — посоветовал я. — Сделанного не переделаешь. Надо хоть образцы мышечной ткани… Да не подпрыгивай ты! Неужели не понимаешь, что часть — это, конечно, хуже, чем целое, но лучше, чем совсем ничего. Вылезай. Пойдешь с нами.
— Конечно, куда я теперь денусь…
Тася прекратила истерику, вытерла слезы и выбралась из мобиля.
— Никогда не прощу, так и знайте, — все еще шмыгая носом, пообещала она. — Ни себе, ни вам.
…Нет, что бы там ни было, а расстраиваться и долго переживать я просто не мог. Ведь вокруг расстилался мезозойский лес! Горячий ветер, подувший с юга, вмиг высушил дождевую влагу. Пронзительно кричали рамфоринхи и птеранодоны, кружащиеся в небе. Дикая, неизведанная планета. Наша Земля за восемьдесят миллионов лет до появления первобытного хомо сапиенс.
Мы вышли на знакомое место и замерли.
Длиннозавр по-прежнему лежал на груде обломанных при падении стволов.
Но и тарбозавр все в той же балетной позе на одной лапе простирал свою желто-зеленую тушу над поляной, неподвижный, как монумент остановившемуся времени.
Это было невероятно. Настоящее чудо, совершенно не имеющее никакого теоретического объяснения.
— Невозможно, — прошептал Женька. — Ненаучно. Чур меня, чур!
— Э-э, ерунда. — Я не был намерен впадать в оцепенение. — Нечего страдать: «научно», «ненаучно». Все сложилось самым превосходным образом. И время для нас по-прежнему движется, и длиннозавр целехонек. Радоваться надо. И приниматься за дело.
(Сказать по правде, во мне шевельнулось подозрение: что-то уж слишком превосходно все складывается. Может, мы под колпаком у отряда разведчиков времени, и они сейчас смеются над нами, сидя где-нибудь в кустарнике? Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ведь никто не посмеет оспаривать нашу заслугу: именно мы обнаружили уникальное разумное пресмыкающееся, именно мы его… как это?.. обездвижили… подготовили к транспортировке.)
— «Приниматься за дело»? Ну, уж нет! — Тася даже затрясла кулачками и ногой топнула. — Вы уже натворили дел!
— Да успокоишься ты когда-нибудь? Никакой трагедии, между прочим, не произошло. И не произойдет! Поверь моему опыту.
— Опыту? Ха-ха!
— А что? Кое-какие навыки действий в экстремальных условиях у нас с Маковкиным имеются, как ты знаешь.
— Я-то думала, вы чему-нибудь научились в космосе. Что надо сначала думать, а потом пальбу открывать.
— Будешь долго думать — самого подстрелят. Или вон… — я кивнул на тарбозавра, — сожрут. Так что не терзай свою измученную совесть. Если долго сомневаться, то можно вообще ничего не совершить.
— Это у нас девиз такой, — пояснил Маковкин.
— Понимаешь, Новгородцева… — Я решил действовать методом убеждения. — Я не мгу тебе это объяснить с научной точки зрения, но когда начинается приключение… Тебя просто подхватывает и несет поток событий. И все твои необдуманные решения и случайные поступки, как будто по волшебному мановению, в конце концов, оказываются единственно правильными и полезными. Это — как вдохновение. В отличие от обычной жизни у приключения своя логика, свои законы. Поэтому в самой опасной обстановке нужно выплывать на стремнину, а не барахтаться у бережка на мелководье. Поток вынесет! И потом, Новгородцева, это же ни с чем не сравнимое ощущение — действовать на пределе возможностей, за гранью благоразумия, в самом пекле опасности и знать, что от принятых тобой решений обстановка должна круто измениться… В особых обстоятельствах нельзя примериваться да рассусоливать. Смысл приключения — в действии! Не то, что у нас в школе, все с ног до головы в общественных поручениях, повсюду кипучая деятельность… А настоящую работу делают другие. Те, кто умеет рисковать.
— У тебя, погляжу, целая теория, — язвительно отреагировала Тася. — А вот как вы собираетесь транспортировать длиннозавра в наше время? Ведь мощности самодельного времеатрона для такой массы явно не хватит. Только не говорите, что будете пересылать его по частям, как слона в лифте на семнадцатый этаж. Я таких шуток не понимаю.
