Она сокрушалась так искренне, что он сразу смягчился.
— Все это ужасно, правда? — Стен привлек ее к себе, стараясь успокоить.
— Конечно, ужасно, — отозвалась она. — Что ты делаешь? — возмутилась она, почувствовав, что он расстегивает молнию на платье.
— Помогаю тебе снять платье, — невозмутимо ответил он и возблагодарил Бога за то, что на ней нет комбинации.
— Но…
— Так будет честно. — Она стояла перед ним в одних трусиках и лифчике, и он почувствовал, как напряглась его плоть. — Ты так хороша, дорогая, что тебе просто грех ходить в одежде.
— Ты бы хотел, чтобы я все время ходила нагишом?
Мысль о том, что тогда ее тело было бы постоянно доступно для его ласк, возбудила его до боли.
— Да.
— Согласись, в суде мне было бы не совсем удобно, — вымолвила она, а ее руки заскользили по его бедрам.
Стен начал терять контроль. Так бы и съел ее, мелькнула мысль. Он расстегнул лифчик и стал ласкать ее груди. Соски стали твердыми, как розовые бутоны. Ему хотелось, чтобы она прижималась ими к его груди, брать их в рот… Продолжая жарко целовать Стена, Дженна просунула руку внутрь его брюк и стала поглаживать его. Он не смог сдержать стона. Ему показалось, что он вот-вот взорвется.
— Ты не досказал свою историю. Ты поцеловал голубоглазую блондинку?
Стен был несколько озадачен вопросом, но кивнул.
Тело Дженны выгнулось ему навстречу. Почему ей кажется, что их телам предназначено принадлежать друг другу? Почему он настолько овладел не только ее телом, но и чувствами и мыслями? Сердцу Дженны стало тесно в груди.
— Знаешь, ты иногда бываешь приличным парнем, — сказала она хриплым голосом.
— Ты удивлена?
— Да. Ты все время меня удивляешь.
— А ты — меня, — сказал он с почти дьявольской усмешкой. У него был вид человека, готового съесть некоего помощника прокурора.
Потянувшись, Стен взял со стола бокал шампанского, отпил глоток и поднес бокал к губам Дженны.
Жест был страшно сексуальным: выпей мое вино.
Выпей меня.
С бьющимся сердцем Дженна отпила глоток. Стен слегка качнул бокал, и прохладная золотистая жидкость выплеснулась Дженне на грудь.
От неожиданности она вздрогнула, но не рассердилась.
— Месть?
— Своего рода, — согласился Стен.
Он смотрел, как капли шампанского сверкают у нее на набухших сосках.
— Теперь ты на шаг ближе к ванне.
Он наклонился, слизывая капли вина с ее шеи.
— Не беспокойся, — шепнул он, опускаясь ниже, — тебе не понадобится полотенце.
Ощущение его теплого языка в сочетании с прохладными каплями было таким чувственным, что Дженну пронизала нервная дрожь.
— Тебе холодно? — прошептал Стен, взяв губами сосок.
У Дженны перехватило дыхание. Не зная, что сказать, она на секунду закрыла глаза, чтобы прийти в себя.
— И холодно, и… жарко.
Стен провел языком по ложбинке между ее грудями.
— О, Дженна, если бы кто-нибудь сумел разлить в бутылки эту божественную жидкость, он заработал бы миллион.
Дженна почувствовала, как в горле встал комок. С трудом проглотив его, она сказала:
— Шампанское уже разлито по бутылкам.
— Но нельзя разлить по бутылкам тебя, — Стен смотрел на Дженну горящим взором.
Слишком много чувств обрушилось на нее сразу, подумала она. Слишком много — удовольствие, страх, радость, неуверенность.
— Не надо. Прошу тебя, не надо.
Стен в недоумении поднял голову, но не отпускал рук.
— Тебе не нравится?
— Нет, то есть да. — Она закусила губу, почувствовав, что вот-вот расплачется. — Не говори мне того, чего не чувствуешь. Не веди себя так, будто я самая необыкновенная женщина на свете.
— А вдруг я именно так чувствую?
— Если ты будешь все время это повторять, я могу этому и поверить.
— Может, именно на это я и надеюсь, Дженна Джин. — Он поднял к губам ее руку.
Дженна боялась поверить ему, но с каждым жарким поцелуем, каждым нежным прикосновением и пылким взглядом Стен все больше завоевывал ее сердце.
Несколько часов они занимались любовью. Никогда еще Дженна не испытывала такого наслаждения и не подозревала, что столь прекрасным может быть простое прикосновение, таким необходимым — простой взгляд, что можно испытывать столько разных чувств одновременно.
