Преданные читатели Перри знают, что Питт необычайно умелый сыщик – смекалистый, бойкий и принципиальный. Но не все считаются с его авторитетом. Привередливый принц Уэльский поручает разобраться с делом одному из своих гостей – обаятельному и коварному дельцу-авантюристу Кахуну Данкельду. С первых же строк ясно, что Данкельд планирует убийство засекретить, а его следы как можно скорее замести:
[Питт], должно быть, что-то произнес, потому что Данкельд взглянул на него, а затем на Нэрревея.
– А что насчет вашего человека? – грубо спросил он. – Вы ему доверяете? Можно ли ему заниматься таким конфиденциальным вопросом? А ведь он весьма конфиденциален. Если это станет достоянием общественности, эффект будет губительный, может даже возникнуть угроза безопасности государства. Наше дело напрямую касается важнейшей части империи. Наши действия могут повлиять не только на отдельные судьбы, но и на всю нацию.
Он пригвоздил Нэрревея взглядом, будто так мог втиснуть в него понимание ситуации или хотя бы страх перед провалом.
Нэрревей едва заметно пожал плечами. Это было сдержанное, элегантное движение. Он был куда стройнее Данкельда и увереннее выглядел в своем безупречно сшитом сюртуке.
– Это мой лучший сотрудник, – ответил он.
На Данкельда это не произвело впечатления.
– Секреты хранить умеет? – настойчиво переспросил он.
– Секретные дела – это и есть работа Специального отдела, – сказал ему Нэрревей.
Данкельд обратил свой взор на Питта и невозмутимо его изучил.
Как Питт реагирует, когда к нему относятся как к обслуге? Никак. В этом-то все и дело. Он дает волю чувствам, только когда рассматривает исполосованное тело погибшей в шкафу для белья:
Питт разглядывал ее скорее не с отвращением, а с переполняющей его жалостью ко всей чудовищной унизительности ситуации. Бессердечие преступника поразило бы его, даже будь на ее месте животное. Но при мысли о том, что подобная участь досталась человеку, в нем закипели гнев и жгучее желание сорваться и врезать кому-нибудь. В груди стало тесно, горло пульсировало.
И все же он знал, что должен сохранять спокойствие. Здесь нужен был трезвый ум, а не раж, как бы последний ни был оправдан.
Спровоцировало ли «переполняющую его жалость ко всей чудовищной унизительности ситуации» то высокомерие, с которым отнесся к нему Данкельд? Похоже на то, но Перри – слишком искусная романистка, чтобы написать об этом прямым текстом. Буквально через страницу она добавляет аналогичное унижение, чтобы ясно транслировать свое сообщение. В ходе расследования Питту достается еще больше оскорблений со стороны Данкельда, но он оборачивает их в свою пользу. Будучи сыном лесника, Питт свыкся со своим невысоким статусом в обществе и сносит это бремя стоически.
Есть ли у Питта травмы? Да. Однако Энн Перри их не обыгрывает, оставляя лежать на дне души своего героя. Она обращает горький опыт Питта в источник его чести и описывает его в высшей степени великодушным персонажем.
Ваш протагонист – моральный колосс? Отстаивает ли он правое дело? Способна ли она задать кому-то крепкую взбучку? Наделили ли вы своего главного героя острым умом, смекалкой, фантастическим интеллектом, твердым духом, пытливостью, непоколебимой решимостью?
Если да, то вы, вероятно, создали протагониста, которого читатели возненавидят. В любом подобном образце совершенства должно быть нечто понятное и человеческое, пусть даже и кажется, что это противоречит утверждению, что «герои – это те, за кого мы можем болеть». Укажите на это вначале, напоминайте об этом на протяжении всего романа, и мы поймем, что ваш крутой, справедливый, невероятно честный и некогда безупречный протагонист заслуживает нашего доверия, потому что он вполне реальный человек – такой же, как вы или я.
