Он подумал, что я его удивлю — я удивил. И я сразу увидел это. Лицо у него как–то затвердело, а потом пошло выдавать самые разные гримасы. Дядя Володя пожевал («…и как можно жевать жидкое?!» — подумалось мне.); на лице его появилось недоумение, потом он вздрогнул (его прямо всего передернуло), мне даже показалось, что он хотел выплюнуть прямо на пол, но посмотрев на меня передумал. Его как–то всего перекосило, а потом он проглотил.
— Что…, что это… было?! — спросил дядя Володя и вытер пот со лба, — касторка?
— Нет. — Ответил я испуганно, — рыбий жир… Он очень полезный! Правда–правда!!
— Верю, — облегченно рассмеялся дядя Володя, — забористая штука. На маме с папой пробовал?
— Да.
— И как?
— Понравилось! Но от повторной порции отказались. А… вы, не хотите ещё ложечку?
— Что ты, я свою порцию уже получил. Вот тетя Валя с тетей Светой точно оценят.
Так и получилось. Оценили все. И все смеялись. Я уже понял, что все выздоравливают от смеха и веселился во всю. Только с дедулей фокус не прошел — он пошевелил губами, облизнулся как кот, сказал что–то про «возвращение в детство» и попросил добавки. Все рассмеялись и пошли есть торт. Когда вернулись моё счастье закончилось. Кот оказывается унюхал банку с остатками рыбьего жира, опрокинул и вылизал.
Митька, вспомнив такое, закусил губу, и от боли сразу вернулся в реальность настоящего. «Вот стол, игрушки, — Митька мотнул головой, сбрасывая с щек непрошенную влагу, огляделся, — привычная обстановка детской комнаты… Но почему же вспомнилась история с рыбьим жиром?! А-а вот оно — на подоконнике та самая банка из темного стекла. С полевыми дачными цветочками; вчера только с дачи приехали; наверное мама банку поставила».
Митька робко улыбнулся. Мама позавчера приехала вечером. Присела, обняла, зарылась лицом в красную рубашку на Митькиной груди. Вдохнула глубоко и… так, что у Митьки в глазах потемнело от счастья.
— Ты теперь только мой, — тихо сказала она, — слышишь? Даже не бабушкин, а только мой! На все эти дни. Я задвинула всю работу и выключила телефон.
Митька немигая смотрел на неё.
— И… никто не позвонит, ты не сорвешься с места на все свои работы?
— Нет, нет, нет! — Воскликнула мама, засмеялась, вскинула Митьку на руки и закружилась с ним.
Потом мама опустила Митьку, и земля радостно стукнула в подошвы сандалет. В просвет облаков выглянуло солнце.
— Ма-а, смотри как красиво!
От солнца, сквозь лохматые края туч, разбегались тончайшие нити света. Одни висели отдельно, а другие соединялись в невесомые пучки и пятнисто освещали далекий лес. Все в миг стало сказочно нереальным.
— Ой, Митька, смотри — радуга!
— Где?!!
— Да вот же, за забором справа, прямо над лесом! — улыбнулась мама и подняла Митьку на руки. — Так видно?
— У-ух ты! Переливается! И струнки света словно чешут радуге спинку! Мамуль, а пойдем погладим её!
— Радугу?
— Ну конечно!
— Не получиться, — огорченно объяснила мама, — как только подойдешь ближе она убежит, а потом вообще растает.
— Жаль… Мамуль, а я все же гладил радугу.
— Это, как? — спросила мама, — во сне?
— И во сне тоже. Мам это же просто — направь в солнечный день шланг с водой вверх, как фонтан, только чтобы брызг побольше, и обязательно рядом увидишь радугу.
— Правда–правда? — прищурившись переспросила мама тоном ребенка.
— Правда–правда! — Ответил я. — А ведь мы на даче! Давай сделаем свою радугу?
И мы сделали. Кучу радуг. Даже бабушка с дедушкой веселились вместе с нами под солнцем, они как дети убегали от брызг и хохотали, получив струю в спину.
Митька посмотрел сквозь стекло на облака. «Да, ожидание праздника это здорово! — решил он, — а сегодня вообще радость — день рождения наступил».
Вчера Митька с мамой успели побывать в зоопарке. Пришли уставшие и довольные, а о случае с обезьяной вообще решили никому не рассказывать — засмеют ведь, и так половина зоопарка собралось посмотреть, как мартышка корча страшные рожи самозабвенно пускала мыльные пузыри. Митькины мыльные пузыри, которые мама купила в подарок по дороге. Все и так понимали, что пузыри уже не вернутся к мальчику, а обезьяна (с баночкой для пузырей) это очень интересно и смешно.
