Как король Эльфхейма научился ненавидеть истории - страница 9

Он подумал об одной из них: как она склонялась над книгой, убирая прядь каштановых волос за ухо. Странное, округлое ухо.

Он подумал о том, как она смотрела на него, подозрительно нахмурив брови.

Насмешливая и осторожная. Яркая. Живая.

Он представил ее в роли одной из этих одурманенных служанок, и на него нахлынуло странное, непонятное чувство: страх и в то же время какое-то ужасное облегчение. Заколдованный человек не мог смотреть на него таким взглядом, как у нее.

Мотылек устремился к электрическим огням береговой линии, и Кардана накрыло очередное облако пальцы. Новый приступ кашля отвлек его от размышлений.

– Приземлись на пляже, – задыхаясь, выдавил он.

Хватка Маргарет на его талии стала еще крепче. Казалось, что она пытается зацепиться за одно из его ребер. Его хвост, зажатый между ними, был изогнут под странным углом.

– Ай! – воскликнул Кардан, но Маргарет снова проигнорировала его недовольство.

Мотылек опустился на черный валун, частично ушедший под воду и покрытый белыми морскими улитками. Соскользнув со спины насекомого, принц Кардан приземлился на мелководье и промочил свои нарядные сапоги.

– Что со мной будет? – спросила Маргарет, глядя на него сверху.

Когда они покидали Эльфхейм, Кардан сомневался, что ему удалось развеять наложенные на женщину чары, но, судя по всему, она снова обрела способность ясно мыслить.

– Откуда мне знать? – сказал он, неопределенно указывая куда-то в сторону берега. – Чем вы, люди, обычно занимаетесь в мире смертных? Придумай себе какое-нибудь занятие.

Маргарет неловко слезла со спины мотылька и побрела к берегу, рассекая прибрежные волны. Остановившись на суше, она сделала глубокий, жадный вдох.

– Так это не обман? Не очередная злая шутка? Я правда могу идти?

– Иди, – сказал Кардан, отмахиваясь от нее обеими руками. – Скатертью дорога.

– Но почему именно я? – спросила женщина. Она не была самой молодой или самой старой. Она не была самой сильной и даже не самой жалкой. Они оба знали ту единственную причину, которая выделяла Маргарет из серой толпы слуг, и эта мысль не приносила удовольствия ни одному из них.

– Потому что я видеть тебя не могу, – сказал Кардан.

Женщина бросила на него изучающий взгляд и облизнула потрескавшиеся губы.

– Я никогда не хотела… – Заметив выражение его лица, Маргарет умолкла на полуслове. Это произвело на Кардана странное впечатление, словно она пыталась копировать манеру народа, когда они начинали предложение и вдруг вспоминали, что не могут солгать.

Но это было не важно. Он мог бы закончить фразу за нее:

«Я никогда не хотела тебя бить. Ты же знаешь, что я была околдована твоим братом. Балекин обожает наказывать других с помощью унижения, а что может быть более унизительным, чем получать побои от рук смертного? Но, конечно, я тебя ненавижу. Я ненавижу вас всех за то, что вы украли у меня жизнь. И какая-то часть меня наслаждалась твоей болью».

Маргарет еще раз внимательно посмотрела на него. Его черные кудри наверняка растрепались на ветру, а острые кончики ушей напомнили ей о том, что он не был смертным юношей, пусть и выглядел очень похожим на человека.

Наконец она развернулась и пошла по пустынному ночному пляжу навстречу городским огням. Он смотрел ей вслед, чувствуя себя измотанным, разбитым и глупым.

И одиноким.

Глядя на ее удаляющуюся фигуру, ему хотелось крикнуть, что он не слабак и чтобы она не смела его жалеть. Что это она жалкая. Что она – ничтожество, а он – принц.

Кардан побрел обратно к огромному мотыльку, но насекомое отказывалось лететь обратно в Эльфхейм, пока он не сходил в ближайший продуктовый магазин, превратив листья в человеческие деньги, и не купил там целую упаковку светлого пива.

Затем он вылил содержимое всех шести бутылок на землю и принялся ждать, пока насекомое вдоволь напьется из этой пенной золотистой лужи.

В первую очередь он заметил странный изгиб ее ушей. В ее щеках и губах было что-то округлое и мягкое, а ее тело выглядело крепким, словно оно стремилось обозначить свое весомое присутствие в этом мире.

Каждый ее шаг оставлял в лесу заметные следы.