Жестокая вспышка насилия в России – государственного террора и антигосударственного террора – произошла после расправы правительства 9 января 1905 года с мирной демонстрацией у Зимнего дворца в Петербурге, во время которой было убито и ранено свыше 4500 человек (Кровавое воскресенье). За три года по приговорам гражданских и военно-полевых судов расстреляны и повешены более 10 000 граждан (примечательно, что позднее – в конце ХХ века – царь Николай II, при котором были совершены эти злодеяния, был канонизирован церковью, причислен к лику святых). В ответ на жестокие действия царской власти террористы только с октября 1905 года по апрель 1906-го убили около 300 и ранили 400 должностных лиц. Часть населения симпатизировала террористам, а иногда и оказывала им материальную поддержку.
Исполнители акций считали, что воюют против насилия, помогают свершиться революции. Конечной целью ставилось создание нового общества, в котором не будет места жестокости и насилию. Л. Толстой в статье “Не убий!” о терроре и войнах писал: “Когда по суду казнят королей… или в дворцовых революциях убивают их. то об этом обыкновенно молчат; но когда убивают их без суда и без дворцовых революций… то такие убийства возбуждают среди королей и императоров и их приближенных величайшее удивленное негодование, точно как будто эти люди никогда не принимали участия в убийствах, не пользовались ими, не предписывали их. А между тем самые добрые из убитых королей, как Александр II или Гумберт, были виновниками, участниками и сообщниками… убийства десятков тысяч людей, погибших на полях сражений; недобрые же короли и императоры были виновниками сотен тысяч, миллионов убийств. <…> Убийства королей… ужасны не по своей жестокости. Дела, совершаемые по распоряжениям королей и императоров – избиения за веру, ужасные усмирения крестьянских бунтов, версальские бойни… правительственные казни, замаривания в одиночных тюрьмах, дисциплинарных батальонах, вешания, отрубания голов, побоища на войнах, – без сравнения более жестоки, чем убийства, совершаемые анархистами. Ужасны эти убийства и не по своей незаслуженности. Если Александр II и Гумберт не заслуживали убийства, то еще менее заслуживали его тысячи русских, погибших под Плевной, и итальянцев, гибших в Абиссинии. Ужасны такие убийства не по жестокости и незаслуженности, а по неразумению тех, которые их совершают”13.
Гражданская война в России (1917–1922/23) была чудовищной по количеству жертв. Погибли миллионы людей; можно только удивляться свирепости и жестокости сторон в отношении своих же соотечественников. Увы, но до сих пор нет кардинальных сдвигов в этой сфере. Управление во многих государствах по-прежнему основывается на грубом принуждении. Пропаганда при этом доказывает законность таких методов, старается создать авторитет и способствует мобилизации граждан на проводимые сверху акции. Неограниченная власть нередко развращает правителей, и их беззаконные действия принимают самые гипертрофированные формы.
По данным газеты “Нью-Йорк Таймс” (март, 2005), 37 % населения планеты живут под жесточайшими (harshest) режимами; в 54 странах население обладает лишь частичной свободой.
Вместе с тем история постоянно учит: жесткостью, “голым” насилием многих проблем не решить.
Непопулярность, слабость властей плюс кризисы – непреодолимые факторы сего дня
Получается парадоксальная ситуация, первые лица государств, как никто другой призванные наводить в своей стране порядок, бороться с преступностью, коррупцией, незаконным обогащением, не попадать под влияние распухающих от излишка денег богатеев, оказываются неспособными это сделать. Подтверждением этому опять же является высказывание президента Рузвельта, что финансовый инструмент владел правительством еще с давних времен.
Спрашивается, о какой справедливости в этом случае можно говорить? Какова причина смычки власти с владельцами больших кошельков? Ответ может быть только один – власть оказывается зависимой от денег и вследствие этого очень уязвимой.
“Деньга” прошибает двери власть имущих. И до тех пор, пока существует разнузданный капитализм с привилегиями для избранных, будет идти необратимый процесс разрушения жизни на земле.
