– Доктор заканчивает с Мэнди. Он скоро выйдет.
– Спасибо.
Когда она вышла, Эйвери опять наклонилась к Тейту:
– Я спрашивала про Эдди только потому, что твоя племянница к нему липнет, и я боюсь, что она может обжечься.
– Моя племянница? Фэнси? – Он с недоверием расхохотался. – Бегает за Эдди?
– Она рассказала мне об этом прошлой ночью, когда зашла ко мне в комнату с синяками на лице. (Улыбка сползла с его лица.) Так и было, Тейт. Она подцепила в баре какого-то ковбоя и пошла к нему. У него случились проблемы с эрекцией, он обвинил в этом Фэнси и избил ее.
Он смог только выдохнуть:
– Господи…
– Ты не заметил у нее синяка под глазом и распухшую губу?
Он покачал головой.
– Ничего, не расстраивайся. Ее родители тоже не заметили, – с горечью сказала она. – Они к ней относятся, как к мебели. Она присутствует, но никто ее не замечает… если только она не ведет себя особенно отвратительно. Как бы то ни было, сейчас она обратила свои взоры на Эдди. Как ты думаешь, как он среагирует?
– Фэнси еще ребенок.
Эйвери посмотрела на него с изумлением:
– Конечно, ты только ее дядя, но ты же не слепой.
Он передернул плечами.
– Эдди достаточно поразвлекался, когда мы учились в университете. Он посещал публичные дома в Нэме. Я знаю, что он нормальный мужик.
– Он сейчас с кем-нибудь встречается?
– Да, с женщинами, которые работают в штате предвыборной кампании, но обычно это безобидные платонические отношения. Не слышал никаких сплетен о том, что он спит с кем-нибудь из них. Думаю, некоторые из них не отказались бы, если бы он им предложил. Но Фэнси! – Тейт недоверчиво покачал головой. – Вряд ли Эдди станет ее трогать. Он не будет связываться с женщиной, которая почти на двадцать лет его младше, особенно с Фэнси. Он слишком умен для этого.
– Будем надеяться, что ты прав, Тейт. – Она задумалась, потом взглянула на него и добавила: – Я говорю это не потому, что сама в нем заинтересована.
У него не было возможности прокомментировать ее слова – врач открыл дверь и вышел из кабинета.
– Не расстраивайтесь так, миссис Ратледж. Ваше чувство вины за прошлые ошибки не поможет Мэнди сейчас.
– А как я должна себя чувствовать, доктор Вебстер? Вы разве что не сказали прямо, что это я виновата в отставании социального развития Мэнди.
– Вы совершили несколько ошибок. Все родители их совершают. Но вы и мистер Ратледж уже сделали первый шаг на пути к их исправлению. Вы проводите больше времени с Мэнди, и это прекрасно. Вы восхищаетесь даже самыми незначительными ее достижениями и стараетесь умалить неудачи. Ей очень нужна такая позитивная поддержка.
Тейт продолжал хмуриться.
– Кажется, это не слишком много.
– Наоборот, очень много. Удивительно, как много значат для ребенка одобрения со стороны родителя.
– Что еще нам следует делать?
– Чаще спрашивайте ее мнение. «Мэнди, ты хочешь ванильного мороженого или шоколадного?» Дайте ей возможность делать выбор и затем следовать своему решению. Ее нужно приучить высказывать вслух свои мысли. У меня создалось впечатление, что раньше это не поощрялось.
Он посмотрел на них из-под густых бровей цвета ржавчины, которые больше подошли бы какому-нибудь конокраду с шестизарядным кольтом на боку, а не добропорядочному специалисту по детской психологии.
– У вашей девочки очень низкое мнение о себе.
Эйвери поднесла кулак ко рту и закусила губу.
– Некоторые дети выражают свою низкую самооценку плохим поведением и так привлекают к себе внимание. Мэнди спряталась в себя. Она считает себя прозрачной – не имеющей никакого или почти никакого значения.
Тейт втянул голову в плечи. Потом взглянул на Эйвери. Слезы катились по ее щекам.
– Прости меня, – прошептала она. Она извинялась за Кэрол, которая не заслуживала его прощения.
– Это не только твоя вина. А я где был? Я не обращал внимания на многое, хотя давно должен был вмешаться.
– К сожалению, – вмешался доктор Вебстер, – катастрофа только усилила тревогу Мэнди. Как она перенесла перелет сюда?
– Она раскричалась, когда пытались пристегнуть ее ремень, – сказал Тейт.
– Мне самой было довольно трудно пристегивать ремень, – честно призналась Эйвери. – Если бы Тейт не разговаривал со мной все время, не знаю, как бы я вытерпела взлет.
