– Это бывало редко, а когда он прощался, ты бывала безутешна. Я видел, как трудно Розмари переносить его долгие отлучки. Она была несчастна, даже когда он бывал дома, потому что знала, что это ненадолго. И все время она со страхом ждала его отъезда. Клифф жить не мог без опасности, это был его эликсир, источник жизненной силы. Для твоей матери это была болезнь, пожравшая ее юность и энергию. Его смерть была легкой и быстрой. Она же умирала долго, мучительно, несколько лет. Она начала умирать задолго до того дня, когда приняла упаковку снотворного. Так чем же он заслужил твое слепое восхищение, почему ты так хочешь быть достойной его имени, Эйвери? Самой главной наградой его жизни был не этот чертов Пулитцер, а твоя мать, но он был слишком глуп, чтобы понять это.
– Ты просто ревнуешь к нему.
Айриш выдержал ее взгляд:
– Да, я ревновал, ревновал к тому, как его любила Розмари.
И тут у нее пропал весь пыл. Она взяла его руку, прижалась к ней щекой. Из глаз ее текли слезы.
– Я не хочу, чтобы мы ссорились, Айриш.
– Тогда извини. Но ты ввязалась в страшное дело. Я не могу позволить тебе продолжать это.
– Мне все равно придется. Я теперь связана.
– И надолго это?
– Пока не узнаю, кто собирается убить Тейта и не разоблачу его.
– А потом?
– Не знаю, – жалобно сказала она.
– А что, если предполагаемый преступник так и не перейдет в наступление? Может, он просто блефует? Ты что, так и останешься миссис Ратледж? Или просто подойдешь однажды к Ратледжу и скажешь: «Да, кстати! Меня зовут не Кэрол, а Эйвери!»?
Она решила признаться ему в том, в чем самой себе призналась только несколько дней назад:
– Этого я еще не знаю. Путей к отступлению подготовить не удалось.
– Ратледжу надо обо всем рассказать, Эйвери.
– Нет! – Она вскочила на ноги. – Не сейчас. Я не могу оставить его. Поклянись, что не скажешь ему.
Айриш даже отступил на шаг назад, потрясенный ее столь бурной реакцией.
– Господи, – прошептал он, осознав, наконец, правду. – Так вот в чем дело. Ты хочешь мужа другой женщины. Так ты хочешь остаться миссис Ратледж потому, что Тейт Ратледж хорош в постели?
Эйвери отвернулась. Она боялась, что не удержится и ударит его.
– Это мерзко, Айриш.
Она подошла к окну и с тревогой заметила, что уже темнеет. На ранчо, должно быть, кончили ужинать. Она предупредила, что поедет по магазинам и к ужину не вернется. Но все равно ей пора было назад.
– Да, мерзко, – согласился Айриш. – Я этого и хотел. Каждый раз, когда мне хочется тебя пощадить, я вспоминаю про бесконечные ночи после катастрофы, когда я мог только напиваться до беспамятства. Знаешь, я даже хотел покончить с собой.
Эйвери медленно подошла к нему. Весь ее гнев пропал.
– Пожалуйста, не рассказывай мне про это.
– Я подумал: к чертям эту жизнь! Попытаю счастья в следующей. Я потерял Клиффа и Розмари. Потерял тебя. Я спрашивал Господа: «Послушай, кому нужно столько напастей?» Если бы я не боялся за свою бессмертную душу… – Он грустно улыбнулся.
Она обняла его и прижалась щекой к его плечу
– Я люблю тебя. Я очень переживала за тебя. Я понимала, как подействует на тебя моя смерть.
Он обхватил ее обеими руками, прижал к себе и в который раз пожалел, что она не его дочь.
– Я тоже тебя люблю. Поэтому и не могу тебе позволить все это продолжать.
Она отстранилась от него:
– Теперь у меня нет другого выбора.
– Если кто-то действительно хочет убить Ратледжа…
– Действительно хочет.
– …тогда ты тоже в опасности.
– Я знаю. Я хочу быть другой Кэрол для Тейта и Мэнди, но если я буду слишком другой, ее сообщник решит, что она его предала. Или, – спокойно добавила она, – что это не Кэрол. Я все время боюсь себя выдать.
– Возможно, это уже произошло, просто ты еще об этом не знаешь.
Она вздрогнула:
– И это я понимаю.
– Вэн что-то заметил.
Она задохнулась от неожиданности:
– Я поняла. Со мной чуть сердечный приступ не случился, когда я открыла дверь и увидела его.
Айриш рассказал о своем разговоре с Вэном.
– Я был занят и тогда не придал его словам никакого значения. Подумал, что он, как всегда, пришел мне надоедать. Теперь мне кажется, он хотел мне что-то сказать. Что мне говорить, если он вернется к этому разговору?
