– Да что случилось-то?
– Ну, что? – Передними зубами она соскребала начинку с шоколадного печенья. – Я была на дискотеке. Народу – тьма. Сегодня пятница – день получки. Все на взводе. И там один красавчик… – Она прожевала печенье и полезла в банку за следующим. – Ну, словом, повез меня в мотель. Выпили пивка, курнули травки. Ну, он, мне кажется, слегка перебрал, потому что, когда дошло до дела, у него ничего не вышло. Естественно, он решил отыграться на мне. – Поведав свою историю, она стряхнула с пальцев сладкие крошки и потянулась к стакану с молоком.
– Он тебя ударил?
Фэнси воззрилась на нее, потом издала подобие смешка.
– "Он тебя ударил?" – передразнила она. – А ты что думаешь? Конечно, ударил.
– Ты ведь могла серьезно пострадать, Фэнси.
– Невероятно, – сказала она, воздевая глаза к небу. – Тебе всегда нравились рассказы о моих романтических похождениях, ты даже говорила, что они тебя возбуждают, уж не знаю, что ты имела в виду.
– Не стала бы я называть удар по физиономии романтическим приключением. Он что, тебя связал? – Эйвери взглядом показала на красные полосы на запястьях.
– Да, – с горечью ответила Фэнси, – этот гад мне руки связал. – Кэрол не обязательно было знать, что «гад», который связал ей руки, – вовсе не пьяный ковбой.
– Это безумие, Фэнси, – ехать в мотель с незнакомым парнем.
– Безумие? А что это ты лед в салфетку заворачиваешь?
– Нужно приложить к глазу.
Фэнси оттолкнула ее руку.
– Только не надо делать мне одолжений, хорошо?
– Да у тебя глаз совсем черный. К утру ты его не откроешь. Ты что, хочешь, чтобы родители увидели тебя такой и заставили все рассказать?
Подавив раздражение, Фэнси приложила лед к синяку. Тетка права.
– Прижечь тебе губу перекисью? А аспирин выпьешь? Или что-нибудь обезболивающее?
– От боли я уже выпила пива и травки накурилась.
Фэнси была в замешательстве. Что это с Кэрол? С чего бы ей быть такой внимательной? С тех пор, как она выписалась из этой роскошной клиники, она ведет себя как-то странно. И на девчонку больше не орет. Ищет, чем бы заняться, вместо того, чтобы, как раньше, целый день просиживать задницу. Даже к дяде Тейту относится лучше.
Фэнси всегда считала, что Кэрол – дура, что позволила пустить под откос свой брак. Дядя Тейт красивый. Все девчонки по нему сохнут. Если инстинкты ее не обманывают, а уж в этом-то деле она понимает, то он должен быть чертовски хорош в постели.
Ей бы хотелось, чтобы ее кто-нибудь любил, как дядя Тейт любил Кэрол, когда они поженились. Он обращался с ней, как с королевой. Как глупо с ее стороны было все перечеркнуть. Может, до нее наконец дошло, и она теперь пытается его вернуть?
Черта с два! – подумала Фэнси. Стоит вам один раз пойти поперек дяде Тейту, и вы на всю жизнь для него пропащий человек.
– А ты что тут делаешь так поздно? Сидишь одна в темноте.
– Не могу уснуть. Решила выпить чашку какао. – На столе перед ней стояла наполовину опустошенная чашка.
– Какао? Вот гадость!
– Для жены кандидата в сенаторы это – лучшее лекарство от бессонницы, – последовал задумчивый ответ.
Фэнси, которая всегда любила прямоту, спросила:
– Так ты что, наводишь мосты?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Меняешь имидж, надеясь, что, когда дядю Тейта изберут, и он поедет в Вашингтон, он тебя не выгонит. – Она приняла доверительный, этакий «между-нами-девочками» вид: – Ты что, перестала трахаться со всеми своими дружками или только с Эдди?!
Голова Эйвери дернулась как от удара. Она побледнела и прикусила нижнюю губу:
– Что ты сказала?!
– Не играй в невинность. Я это все время подозревала, – небрежно бросила Фэнси. – Я даже у самого Эдди спрашивала.
– И что он ответил?
– Да ничего. Ни да, ни нет. Словом, вел себя по-джентльменски. – Грубовато фыркнув, Фэнси направилась к двери. – Не беспокойся. Здесь сейчас и без того хватает неприятностей. Я не стану говорить дяде Тейту. Если только ты… – Она круто повернулась и воинственно уставилась на Эйвери: – Если только ты не станешь снова крутить с Эдди. С этого дня он будет спать со мной, а не с тобой. Пока.
