Эдди невозмутимо подошел к комоду и достал из верхнего ящика пару белья. Натягивая трусы, он прищелкнул языком:
– Ай-ай-ай, какие выражения.
– Развяжи меня, подонок!
– Я уверен, что изобретательная молодая леди, – он сделал ударение на последнем слове, скептически поднимая одну бровь, – найдет способ вызволить себя из плена.
Достав из пластикового мешка взятый напрокат смокинг, он начал одеваться. Пока он это делал, Фэнси осыпала его всеми известными ей ругательствами.
– Побереги силы, – сурово оборвал Эдди, когда ее грубая тирада стала ему надоедать. – Я только одно хочу знать.
– Пошел ты!
– Что ты хотела сказать, когда упомянула обо мне и Кэрол?
– А ты что думаешь?
Он в три шага оказался возле кровати, намотал на руку ее волосы и потянул так, что она закричала.
– Я не знаю, что я должен думать. Поэтому и спрашиваю.
Она испугалась. Дерзость с нее как рукой сняло.
– Ну, с кем-то ты ведь трахаешься. Почему бы не с тетей Кэрол?
– Прежде всего потому, что она мне не нравится.
– Это неправда.
– Почему неправда?
– Потому что ты, как ястреб, не сводишь с нее глаз, особенно с тех пор, как она вышла из больницы.
Эдди продолжал ледяным взором смотреть на нее.
– Она жена моего лучшего друга. И у них есть свои проблемы. Меня тревожит, как отразятся на его предвыборной борьбе их отношения.
– "Их отношения"! – засмеялась Фэнси. – Он ее на дух не выносит, потому что она изменяла ему направо и налево. А мой честный и порядочный дядя Тейт не потерпит такого от собственной жены. Он не разводится с ней, только пока не прошли выборы. – Тут Фэнси расплылась и замурлыкала. – Но знаешь, что я тебе скажу? Если у тебя и есть какие-то виды на Кэрол, то, боюсь, ты опоздал. По-моему, у них что-то налаживается. И я думаю, что то, что перепадало тебе, до того как разбился самолет, теперь получает дядя Тейт.
Он медленно разжал пальцы и отпустил ее волосы.
– Это все домыслы, Фэнси. – Его голос звучал спокойно и ровно. Он прошел к столику, сунул в карман носовой платок и надел часы. – И на этот раз совершенно неверные. Между мной и Кэрол никогда ничего не было.
– Ну, можно спросить у нее.
– На твоем месте, – тихо бросил он через плечо, – я бы держал свои ревнивые фантазии при себе.
Фэнси, ловко обходясь без рук, соскользнула с постели и встала.
– Послушай, Эдди, это уже не смешно. Развяжи мне руки.
Он склонил голову набок, как бы обдумывая ее просьбу.
– Нет, думаю, не стоит. Мне кажется, пока ты не освободилась, мне лучше удалиться на безопасное расстояние.
– Но я не могу отсюда выйти, пока у меня связаны руки.
– Совершенно верно.
Она проковыляла за ним к двери.
– Эдди, ну, пожалуйста, – заныла она. В больших голубых глазах показались слезы. – Как это жестоко! Для меня это совсем не игра. Я знаю, ты думаешь, что я паршивка, что вешаюсь тебе на шею, но мне просто ничего не оставалось, как самой сделать первый шаг. Я тебя люблю. Пожалуйста, не гони меня. Ну, пожалуйста.
Положив ей руки на талию, он мягко сжал ее.
– Я уверен, ты вполне способна найти себе какого-нибудь парня, который будет еще меня благодарить за то, что я раззадорил тебя для него.
Она вспыхнула.
– Ты – сукин сын. – Ее голос звучал теперь не вкрадчиво и униженно – в нем была ярость. – Да, ты прав, я найду себе парня, черт тебя возьми. И я высосу из него все соки. Я…
– Приятного вечера, Фэнси. – Не церемонясь, он отпихнул ее и сбежал по наружной лестнице вниз, где стояла его машина.
Фэнси ногой с силой захлопнула за ним дверь.
Выйдя из женского туалета, Эйвери даже не заметила, что у телефонной будки кто-то стоит. Ей не терпелось скорее вернуться в банкетный зал. Банкет был бесконечно длинный, а оратор, произносивший речь после обеда, ужасный зануда.
Однако, как только они смогли выйти из-за стола, Тейт оказался в центре внимания. Казалось, все затем только и собрались, чтобы поздороваться с ним, независимо от того, к какой партии принадлежат. Даже его политические противники были настроены весьма дружелюбно. И никто не проявлял враждебности, во всяком случае такой, чтобы можно было заподозрить его в подготовке покушения на жизнь Тейта.
