Поскольку Фэнси и Эдди работали сегодня допоздна, то сейчас они ужинали жареным цыпленком прямо на помятых простынях и обсуждали Кэрол Ратледж.
– Осторожней со мной? – удивился Эдди. – Но почему?
– Она сказала, что незачем иметь дело с мужчиной настолько старше себя, – сказала Фэнси, откусывая кусок мяса. – Но я думаю, причина не в этом.
Эдди разломил крылышко:
– В чем же причина?
– Причина в том, что она умирает от ревности. Она хочет казаться добропорядочной женой для дяди Тейта, на случай, если он победит и отправится в Вашингтон. Но на случай, если он проиграет, она хочет иметь кого-нибудь про запас. Даже если она делает вид, что все не так, я-то знаю, как она тебя хочет. – Она игриво постучала по его груди куриной ножкой.
Эдди не откликнулся. Нахмурившись, он смотрел перед собой:
– Плохо, что она знает о нас.
– Давай не будем больше по этому поводу ссориться. Я же не нарочно. Я просто вышла из комнаты, а она тут как тут, прижимает к себе миску со льдом, и вид такой, будто язык проглотила.
– Она сказала Тейту?
– Не думаю.
Золотисто-коричневая крошка упала ей на голый живот, она облизала палец, подобрала крошку и отправила ее в рот.
– Скажу тебе больше, – таинственно прошептала она, – я думаю, она не в себе.
– Что ты имеешь в виду?
– Она задает глупые вопросы.
– Какие, например?
– Вчера я обмолвилась кое о чем, что она, даже если была контуженой, не должна бы забыть.
– О чем же?
– Ну, – протянула Фэнси, проводя по губам почти обглоданной косточкой, – тогда с соседнего ранчо покупали лошадей у деда. Когда пришел конюх, никого поблизости не было. Я и затащила его в конюшню. Он был великолепен.
– Я себе представляю, – насмешливо сказал Эдди. – При чем тут Кэрол?
– Она застала нас в тот момент, когда мы трахались как кролики. Ну, я думаю, все. Ведь это было три года назад, и мне только исполнилось 17. Но Кэрол и парень сразу поняли друг друга. И через минуту она уже была голая и кувыркалась с нами в сене.
Она стала обмахиваться косточкой, как веером.
– Боже, это была фантастика! Но когда я заговорила об этом вчера, она так на меня посмотрела, будто ее сейчас стошнит. Хочешь еще курицы?
– Нет, спасибо.
Фэнси засунула уже обглоданную косточку в корзинку и вытащила последнюю куриную ножку. Эдди схватил ее за лодыжку сильными пальцами:
– Ты не выдала ей моих секретов?
Она засмеялась и пнула его босой ногой.
– Я не знаю ни одного твоего секрета.
– Что же вы с Кэрол говорили обо мне?
– Я просто сказала ей, что ты мой лучший мужчина. – Она поцеловала его маслеными губами. – Это ты сам знаешь. Он у тебя такой крепкий, как сталь. Ты вообще очень меня возбуждаешь, есть в тебе что-то таинственное, даже опасное.
Это его развеселило:
– Доедай курицу. Пора домой.
Фэнси обняла его за шею и крепко поцеловала. Не отрывая от него губ, прошептала:
– Я раньше никогда не пробовала сзади.
– Я знаю.
Она резко откинула голову назад:
– Я все хорошо делала?
– Замечательно. Но признайся, это было для тебя неожиданностью?
– Я люблю неожиданности.
Эдди, придерживая рукой ее затылок, горячо поцеловал.
Они упали навзничь в нечистые, кисло пахнущие подушки.
– В следующий раз, когда тетя Кэрол начнет спрашивать тебя обо мне, – сказал он, натягивая презерватив, – скажи ей: не твое собачье дело. – И он вошел в нее.
– Да, да, Эдди, – проговорила она, постукивая его по спине куриной косточкой, которую все еще держала в руке.
