— Среди секретарей ЦК вы самый молодой по возрасту, и кому же еще учиться, если не молодым?
Никита Сергеевич поручил Шелепину создать в стране всеобъемлющую систему контроля.
19 февраля 1962 года Хрущев разослал членам президиума ЦК записку «Об улучшении контроля за выполнением директив партии и правительства». В обширной записке Хрущев писал о взяточничестве, приписках, очковтирательстве, местничестве и расточительстве. Он предложил создать новый орган партийного контроля: «Его можно было бы сформировать в составе 80–100 человек, включив туда представителей ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, Центросоюза, печати, рабочих, колхозников, интеллигенции, председателей комитетов партийного контроля союзных республик и наиболее крупных краев и областей».
Записку разослали всем членам ЦК партии. Но обсуждение затянулось на несколько месяцев. И только 20 сентября Хрущев вернулся к этому вопросу:
— Мы считаем необходимым перестроить работу госконтроля. Госконтроль, который сейчас существует, малодейственный. Надо, чтобы наши контрольные органы были партийно-государственными, потому что сейчас без партии контроль трудно установить. Возглавлять его должен член Центрального комитета, а может быть, и секретарь ЦК, с тем чтобы действительно придать этому значение. Я думаю, что тогда, может быть, не всех воров лишили бы возможности воровать, но, во всяком случае, усложнили бы их воровскую жизнь.
В октябре Никита Хрущев разослал членам президиума ЦК записку «О перестройке партийного руководства промышленностью и сельским хозяйством». Он предложил революционную меру — разделить партийные и советские органы на промышленные и сельскохозяйственные. Так, в каждой области и крае вместо одного обкома и одного облисполкома появлялись два: один занимался промышленностью, другой — сельским хозяйством.
19 ноября открылся пленум ЦК. Хрущев произнес обширный доклад «Развитие экономики СССР и партийное руководство народным хозяйством». На следующий день доклад Хрущева о новых формах партийного руководства — разделении территориальных партийных и советских органов на промышленные и сельские — напечатали в «Правде». Он занял десять газетных полос.
«Первый день пленума, — записал в дневнике Твардовский, — доклад Никиты Сергеевича. Как всегда длинновато, не обязательно для пленума ЦК по техническим подробностям. Как всегда, главный интерес не в тексте, а в том, когда он отрывается от текста. Как обычно, хорош был огонь по частностям бюрократического идиотизма в промышленности…
Кого я ни спрашивал, так никто и не мог мне сказать, как оно все будет в смысле территориальном, при двойственности «бюро» и исполкомов советов, обкомов и бюро национальных партий. Но главное было не в этой «перестановке стульев». Слова «бюрократизм», «бюрократ» и синонимы их особенно зачастили и в тексте и, особенно, в отступлениях от него вплоть до:
«То, что у нас произошло в Новочеркасске, — результат бюрократического отношения к насущным нуждам трудящихся».
Это вообще впервые из уст правительства и партии о таких «происшествиях» у нас».
Твардовский не случайно отметил неожиданную откровенность Хрущева. О событиях в Новочеркасске в советской печати не говорилось ни слова. В опубликованном тексте доклада первого секретаря ЦК КПСС упоминание о Новочеркасске тоже отсутствовало.
Пленум ЦК по предложению Хрущева принял решение об образовании Комитета партийно-государственного контроля — на базе комиссии госконтроля Совмина и Комитета партийного контроля при ЦК.
Создавался орган с огромными, почти неограниченными полномочиями, получивший право контролировать и партийные органы, и правительство, и вооруженные силы, и даже КГБ. Комитет партийно-государственного контроля мог отстранить от работы любого работника своим решением или внести такое предложение в ЦК КПСС, если речь шла о номенклатурном чиновнике. Не слишком провинившихся работников штрафовали — на два-три оклада, это было и позорно, и накладно. Но главное — требовали от министерств и ведомств немедленно исправить выявленные недостатки. Министры не смели перечить Шелепину.
