Впрочем, это никого не насторожило, поскольку подобные случаи бывали.
Предстояло перейти ко второму пункту - отделаться от командора.
Решили спровоцировать его на поступок, который наверняка вызовет недовольство команды и бунт. Зная о его расположении к Лукреции, несколько злодеев подстерегли ее и вымазали лицо дегтем - оскорбление хуже некуда! Но Пельсарт ограничился арестом только узнанного ею боцмана Эверста, отложив суд до прихода в порт. Тогда заговорщики задумали устроить мятеж, как только наблюдатели завидят землю. Вот только это произошло не так, как предполагалось...
В ночь на 4 июня 1629 года сильный толчок выбросил Пельсарта из койки. Выбежав на верхнюю палубу, он осмотрелся - шумели волны, разбиваясь о борта неподвижной "Батавии", рядом кипели буруны - судно плотно сидело на рифах!
Сперва это не встревожило командора, он решил, что авария произошла в отлив, утром вода прибудет и судно сойдет с камней. Но на рассвете, когда начался отлив, "Батавия" угрожающе накренилась.
Чтобы облегчить ее и предотвратить опрокидывание, зелели срубить мачту, но сделали это неумело, и она рухнула не за борт, а на переполненную людьми верхнюю палубу...
Когда окончательно рассвело, неподалеку оказалось два островка, и Пельсарт решил переправить на один из них женщин, детей, раненых, а потом остальных. До вечера перевезти всех на единственной шлюпке не успели, а тут еще заштормило. Пельсарт, Якобе и большинство пассажиров были уже на суше, на "Батавии" осталось 70 человек, в том числе и Корнелиш. Тот, следуя плану, немедленно объявил себя "адмиралом", провозгласил всяческие свободы, в частности, разрешил открыть бочки с вином, ящики с товарами, сундуки с деньгами - мол, обогащайтесь! Как и следовало ожидать, вспыхнула междуусобица с поножовщиной, появились раненые и убитые, кое-кто свалился за борт и утонул. А самозванец, облачившись в реквизированный в каюте командора великолепный плащ, величественно разгуливал по палубе. Он добился власти!
К утру море успокоилось. Собрав самых сильных и опытных матросов, Якобе заявил Пельсарту, что якобы отправляется за помощью или попробует найти более подходящий остров и потому забирает шлюпку. Командор, полный тяжелых подозрений, не пошел на открытый конфликт, а сделал неожиданный ход присоединился к отплывающим. Капитану ничего не оставалось, как согласиться. Пельсарт прихватил закованного в кандалы Эверста и оставил письмо, в котором обещал скоро вернуться.
"Островитяне" обнаружили исчезновение начальства утром. Мало кто поверил командору. Было от чего прийти в отчаяние.
К 9 июня кончилась привезенная с судна вода, солнце палило нещадно, укрыться было негде, начали умирать раненные при кораблекрушении и больные. К счастью, на следующий день хлынул тропический ливень, а добровольцы отыскали источники пресной воды и гнезда птиц. "Островитяне" воспрянули духом...
А в трюмах "Батавии" было вдоволь еды, воды и вина - вольница гуляла, однако судно неумолимо разрушалось, да и шлюпка осталась у "отделившихся". И тут кто-то заметил, что деревяшки и мусор течение относит к острову. Моряки прибегли к традиционному для потерпевших кораблекрушение способу спасения - на обломках судна. Не повезло почти 40 из них. Корнелиш, хотя плавать и не умел, все же добрался до суши, где его встретили с восторгом и рукоплесканиями,- как-никак он был третьим по рангу лицом в рейсе, и люди поверили, что он сумеет правильно распорядиться их судьбами.
Корнелиш инвентаризовал запасы съестного и решил, что остров перенаселен - 250 человек не прокормить, к тому же не мешало бы избавиться от тех, кто воспротивится захвату судна, которое придет на помощь. Прежде всего он укрепил собственный статус с юридической стороны - объявил, что перед отплытием Пельсарт назначил его своим правопреемником. Затем принялся обустраиваться - создал из отъявленных головорезов личную охрану (гвардия, она же полиция, тайная и явная). Оставалось найти повод, чтобы ввести на острове режим чрезвычайного положения. За этим дело не стало - 4 июля солдаты А. Хендрикс и А. Арианш вскрыли бочонок вина. Корнелиш образовал из кадета К. ван Хюйссена, лейтенанта Я. Питерса и некоего Д. Цевалка народный трибунал, и тот немедля приговорил преступников к показательному утоплению. С того дня начались повальные репрессии, странные исчезновения людей. Иногда Корнелиш публично объявлял очередной приговор, иногда же придерживался официальной версии - мол, томуто дано поручение обследовать соседние земли. Ликвидировав наиболее опасных для него, диктатор вздумал разделаться и с солдатами - они хотя и придерживались нейтралитета, но глухо роптали изза казни сослуживцев. Однако убивать вооруженных вояк не рискнул, а вновь прибег ко лжи. Он доверил им важное "государственное" задание - отправиться на плотах на соседний островок, прозванный Высоким, разведать, есть ли там пресная вода, и если она найдется, разжечь костры. Если же сигнала не будет, то их наутро снимут.
