К своим - страница 12

— Евгения Михайловна.

— Евгения… А… Скажите, у вас горячая вода есть?

— Есть. Как не быть… — двинулась в сторону ванной комнаты удивленная тетка.

…Из ванной доносился шум воды. Тетка накрывала на стол в кухне. Валера открыл чемодан, достал платье, встряхнул, вошел с ним в кухню.

— Вот, теть Жень, импортное.

— Да зачем же расходы такие? Валерочка? Спасибо… куда его мне? Разве что в гроб, — Евгения Михайловна села. Так садятся, чтобы оплакать всю свою нелегкую долю. — Одна я на белом свете. Никого, кроме тебя, нет. Ты уж не бросай меня. Недолго уж мне…

— Теть Жень, не надо. — Валера остановился у двери. — Ну кто вас бросает?

— Кому нужна старая неродная тетка! — настаивала Евгения Михайловна. — Тебе жить, да еще алименты. А тут еще я… Сироты мы с тобой…

— Теть Жень, про это пока не надо, — осторожно попросил Валера, кивнув в сторону ванной.

Тетка настороженно подняла на него глаза:

— Не по себе сук рубишь, Валериан…

На Иванова смотрело старое, сухое, недоброе лицо.

Нина в халате стояла у окна. Она слышала, как в прихожей говорила тетка:

— Да никакого беспокойства нет. Я к соседке пойду. Спокойной ночи…

— Спокойной ночи, — послышался голос Валеры, и Нина тоже кивнула головой.

Хлопнула дверь. Потом Валера что-то делал в комнате, что-то доставал, раздвигал тахту, шумел в ванной, а Нина все стояла около окна. Ей были видны железнодорожные пути, озеро, пустырь. Трубы ТЭЦ подняли три столба темного в сумерках пара. Горел, факел газа на каком-то производстве.

Валера подошел к ней, тронул за плечи.

— Стоило лететь пять часов/ чтобы увидеть все это, — проговорила она. — То же, что я вижу из своего окна каждый день.

По телевизору в программе «Время» показывали встречу или проводы какого-то высокого иностранного гостя. Гремел марш, печатал шаг почетный караул. Валера, взглянувший на экран, заинтересовался, подошел поближе, уставился на сухощавого, смуглого иностранца.

— Эй, что это ты там увидел? — Нина уже лежала в постели.

— Вовошку, — машинально ответил он.

— Какую Вовошку? — засмеялась Ни на. — Выключай и ложись.

— Да… сейчас…

На экране показывали уже другой сюжет, и Валера выключил телевизор.

…Кричал за окном электровоз. Горел факел. В темноте слышались два голоса.

— Тебе что, со мной плохо? — осторожно спрашивал мужской.

— Наоборот, — отвечал женский.

— Что наоборот?

— Очень хорошо.

— Давай спать?

— Спи, сирота казанская!

— Сама сирота! — Валера счастливо засмеялся.

Тишина.

И снова сон. В солнечных пятнах поляна под раскидистыми ветвями и женщина. Лицо ее смутно — то ли та, прежняя, то ли эта, Нина… А сын все так же пристально и строго смотрит, и в глазах его вопрос упрек, горечь, обида. И надежда…

Потом слышны рыдания.

— А что же ты плачешь?

— Потому что я не знаю, что будет дальше!

— У нас?

— И у нас тоже.

— Все будет хорошо. Все! И у нас. И У всех… Я постараюсь… Я очень постараюсь…

— Холодно… Прижми меня еще сильнее.

— Так теплее?

— Все равно холодно. Ой, как холодно… Я на юг, на солнце хочу… На юг. На юг! На юг…

— Не плачь… Я постараюсь…

— А почему у тебя голос дрожит?..

Записка на столе и голос Нины:

«Уехала домой. Прости, так будет лучше для тебя. Отдыхай, тебе надо отдохнуть. Ты кричишь во сне и все рвешься к своим. Поезжай. А я поехала к своим. Целую. Нина.»

Желтое такси, казавшееся серым под нарастающим дождем, подало длинный сигнал, а Валера все никак не мог проститься с теткой под бетонным навесом парадного.

— Ушла… пи до свиданья, ни спасибо. Эх, Валериан!..

— Ладно, теть Жень. Пока. Простудитесь.

— К Валентине-то будешь заезжать?

— Не знаю. На юге они.

Евгения Михайловна все еще держала Валерин плащ побелевшими от напряжения пальцами.

— Квитки от переводов не выкидывай, как я просила: иждивенство оформлять буду, обещали в собесе…

— Ну, пока… — снова заторопился Валера и обнял ее.

Она мелко, хлопотливо перекрестила его. И вдруг первый раз в жизни прильнула к нему. Он даже замер от непривычной ласки.

— Какой-то ты стал… — пыталась найти слова Евгения Михайловна, — задумавшийся… Задумчивый.

— Сам же торопился! — послышался голос водителя.

— Поговорим, тетя Жень. Мы еще обо всем поговорим! — кричал Валера уже на бегу, прикрывая от дождя плащом лицо.