Выход из создавшейся ситуации нашёлся не сам собой, но с помощью друзей старшего брата, с компанией которого я проводил времени очень много. Это и байдарочные походы, и всякие поездки и просто частые и продолжительные, как тогда модно было говорить, сейшены. Была организована внеплановая вечеринка у одного из ребят.
Компания подобралась, что называется «своя в доску». Вся братия меня старше на 6 и чуть поболее лет. Ребята все уже отслужили и очень плотно стали меня инструктировать, как себя вести на призывном, в части и т. д. и т. п. В общем, вечер по обмену опытом. Но кто из нас и когда этот чужой опыт в молодости использовал? Слушать-то я слушал, но вот внимать, это вряд ли.
Я, конечно, позвонил раза два-три любимой. Была у меня надежда, что мама одумается и всё-таки отпустит дочку, но, увы.
В некоторый момент времени я обратил внимание на то, что жена одного из друзей очень настойчиво подталкивает меня к общению со своей подругой, которая приехала с ними. Я чего-то особого в ней не заметил, кроме уже сформировавшейся женской стати, так сказать. Она была постарше, конечно, ей было где-то ближе к 25-ти. Для меня, 18-летнего, практически бабушка. А приглашена она была, это сейчас-то, конечно, абсолютно понятно, с единственной целью — скрасить будущему солдату вечер и по возможности ночь. Братишка, будучи в курсе проблемы, расстарался, поднял волну, и друзья откликнулись. Я-то ведь надеялся, что проведу время опять с любимой, но брат с друзьями были старше, опытнее и… Спасибо им.
Хотя, если сейчас меня попросят как-то описать эту девушку, я, пожалуй, не смогу. Помню, что звали её Валя, вела она себя достаточно напористо и смело, быстро сломив мое некоторое, хотя и весьма слабое сопротивление и размыв смущение, которое присутствовало. Мне-то ведь казалось это чуть ли не изменой страшной. Но Валя быстро, затащив меня, в другую комнату (к двери которой, кстати, никто из народа даже не приблизился весь вечер и дальше всю ночь — понимали, мерзавцы ситуацию, хотя женатиков было всего две пары, остальные тоже со своими подругами и всем была бы эта комната кстати).
Там, стащив с себя лёгкий джемпер, под которым ничего больше не было. Впрочем, этого «чего» ей было совершенно не надо. И не в размере было дело, с размером-то, кстати, тоже было всё в порядке. Просто было вот это самое такое упругое и… было то, что было, с такими вкусными и аппетитными вишенками, что я не устоял. Пал в одну секунду. Позволив мне некоторое время с этими вишенками и с тем, что они увенчивали позаниматься, всё это благолепие было снова скрыто под джемпером со словами, произнесёнными с нежно материнскими интонациями:
— Успеем ещё, успеем, не спеши. Ты же теперь знаешь что под кофточкой. Это будет сегодня только для тебя, ты не горячись. Неудобно, пойдём к ребятам.
Ход был хотя и иезуитский, но это я сейчас понимаю — умнейшая была девчонка, знала ведь, как я теперь буду на неё смотреть, и какие фантазии будут бурлить у меня в голове. И на какую волну будет настраиваться мой организм. Мои возражения и предложение, даже требование, разрешить посмотреть, а что же дальше, чтобы тоже знать, понимания не вызвали и были пресечены. Змея оказалась, искусительница.
Всё-таки это здорово, что были у меня друзья старше меня по возрасту и опыту, которые прекрасно знали, что надо было в тот момент больше всего, на собственном опыте, и смогли это всё организовать. Это был огромный и неоценимый подарок. Сколько раз я потом с благодарностью их вспоминал. Сколько мне эта Валюшка снилась. Я ей даже письма писал, рассказывая о тяжёлых армейских буднях и вспоминая этот наш вечер и ночь.
А какие ответы она мне присылала! Какой там БоккаччИВО со своим хилым ДекамерТоном?! Сущий ребёнок. Она писала такие эротические рассказы. Главными героями там были она и я, и рассказывалось всё так, что трудно было понять — было это или только будет. Мастерски описывала и предметы туалета и что под ними, и эмоции с чисто физиологическими ощущениями. Пацаны зачитывали эти письма до дыр. И, кстати, ни одного не сохранились. Я даже не знаю — по-моему, у меня, их просто заигрывали. Подозреваю, что некоторые вообще до меня не дошли. Но смотрели ребята на меня уважительно, те, кто не завидовал. А те кто… Их дело, в общем.
