Он уцепился за дуги трезубца и, набычившись, потянул. Земля заскрипела и вырвалась большим мохнатым комом.
— Ну вот, — облегченно вздохнул Алтын, вытряхивая копыто из прогала между остриями. — Теперь башку отцепим, и гуляй себе на здоровье. Впрочем, лучше вертайся к себе.
Животное торопливо вскочило, оказавшись ростом с Ворона, встряхнулось. Ещё раз скульнув, развернулось к растерявшемуся спасителю и быстро облизало разбитую рожу Алтына. Кожу защипало, будто в неё воткнули мириады мелких иголок. Микишка отплюнулся и чуть было не стукнул шестопёром между рогов. Утираясь рукавом, проклинал и нечисть, и проплешины, но внезапно почувствовал, что жжение прошло, а вместе с ним исчезла боль в ссадинах и синяках.
— Ладно, двигаем отсюда, — проворчал он и направился к дороге. — Нам ещё шагать и шагать, а тут козлы с поцелуями лезут.
Сотник ухмыльнулся, запрыгнул в седло. Двинулись дальше, через пару сотен шагов услыхали за спиной приглушённый топот. Оглянулись, насторожено взялись за оружие. Топот приближался и скоро из—за поворота вытрусил знакомый зверь. Увидав спасителей, радостно вильнул хвостом и заторопился к ним. Алтын в сердцах плюнул скрестил руки на груди.
— Не было у бабки забот! Теперь рогатое порося привязалось…
— Конь это к добру, — утешил Извек. — Даже такой чудноватый.
Микишка покосился, чувствуя подвох, но Сотник, как ни в чём ни бывало, рассудительно продолжал: — И не рубись, что он с рогами, у моего вон тоже — уши как у зайца, и ничё: нормально. Конь это конь. Примета есть такая, говорят, что если есть конь, то обязательно повезёт. И если хорошенько покормить, то повезёт быстро и далеко. О, как!
Микишка молчал, не особо довольный объяснением, но белоголовое создание уже подсеменило и замерло перед ним, радостно суча коротким хвостом.
Посопев, Микишка сурово погрозил зверю пальцем.
— Целоваться не лезть! Не то рога обломаю.
Сотник хохотнул, запрыгнул в седло.
— Забирайся верхом! Поехали. Да и имя придумай какое—нибудь. Конь без имени не конь, а так… лошадь.
Микишка осторожно восполз на спину козлорогого, поёрзал задом, устраиваясь в непривычно большом седле. Ткнул каблуками в серые бока. Зверь послушно тронулся. Алтын хохотнул:
— Вот же подвалило! Конь! Мне, да на халяву… Чудеса! А как же назвать? — вспомнил он.
— Да так и назови: Шайтан! Думаю они со своим главным не сильно отличаются, да и имя звучное, гордое!
Ополченец помолчал, обдумывая кличку. Пошевелил губами прикидывая звучание, наконец утвердительно кивнул.
— Пойдёт! А чё, имя хорошее, тем паче, что наши имена такому рогатому не к лицу… точнее не к морде.
Сотник лыбился. Ворон скептически поглядывал на нового попутчика, но особой враждебности не выказывал. Микишка постепенно осваивался в седле. Разобравшись с широким толстым поводом, с удовольствием правил. Шайтан послушно шёл зигзагом, вставал, поворачивался кругом. Всё больше удивляясь выучке скакуна, Алтын осмелел: то пускал шагом, то лёгкой грунью. Несколько раз останавливался и, покружившись на месте, резво догонял Сотника или вырывался на сотню шагов вперёд. Проехав несколько раз на рысях, решился и пустил галопом. Услышав свист Извека, резко осадил, подождал дружинника.
— Ты, хлопец, так животину замучаешь. — поучительно заговорил дружинник. — Да и раскатывать остерёгся бы. Как бы ещё кто—нибудь не повстречался, пока ты тут гарцуешь.
Микишка враз посерьёзнел, и вправду забыл, что вокруг не чисто поле. Запоздало огляделся, прислушался и смирно поехал рядом. Несмотря на то, что за день никто не встретился, до самого вечера больше не куролесил. Незадолго до сумерек, свернул в сторонку от дороги, указал на родничок.
— Лучше тут остановиться. Дальше тоже есть где привалиться, да места совсем нехорошие. Там эти гады кишмя кишат. Да и тут ещё неизвестно как ночью будет.
— Тогда здесь встаём. — согласился Сотник.
Покумекав, решили всё—таки развести небольшой костёр. Засветло поужинали, достали печенье, отдыхали похлёбывая из фляги. Ворон снова пристроился рядом, терпеливо ждал, пока тот или другой поделится лакомством. Дождавшись, довольно хрупал печеньем и замирал до следующей подачки.
