— Ага, — отозвался Эрзя. — Пока бабка не померла. Хотя, её, поди, и палкой не уколотишь.
Все подались из корчмы. Без промедления заняли сёдла и, дождавшись Эрзю с Мокшей, направили коней на отшиб, где в перелеске приютилась изба старой ведуньи. Почерневший дубовый сруб увидали только подъехав к опушке. Дверь, свидетельствуя о присутствии хозяйки, была открыта и все заметно взбодрились — ехали не зря.
Лёшка первый соскочил на траву, но замешкался, пропустил вперёд себя Мокшу. Тот лучше всех знал бабку. Не раз обращался к ней за помощью, предпочитая выспросить о чём—либо у мудрой старухи, чем утруждать себя излишними раздумьями. Та тоже привечала уважительного балагура, частенько привозившего с собой разную хозяйственную утварь. И теперь все с надеждой поглядывали на Мокшу — как никак знакомый. Мокша, чувствуя свою значимость, степенно направился к крылечку…
…Бабка отставила веник в угол, прислушалась. Кот, по обыкновению путавшийся под ногами, вздыбил шерсть, сверкнул жёлтыми углями глаз, и сиганул на печь. Старуха подтянула платок, вздохнула, упёрла руки в бока. Сквозь дубовую ляду различила шаги многих человек. Мужчины. Не из пахарей. Скорее дружинники. Торопятся, но сдерживают шаг. Впалые щёки Агафьи растянулись в подобие улыбки.
Опять кого—то потеряли, подумала она и, не торопясь, заковыляла навстречу. В дверь три раза бухнуло. Тут же послышался чей—то грубый голос:
— Ты б ещё тараном постучал, дурья башка. Перепужаешь бабульку, ещё сподобится со страху.
Постучали потише, но так же настойчиво.
— Сподобится? Да я ещё ваших внуков женить буду… — проворчала старуха.
Она толкнула дверь и упёрлась взглядом в кольчужную стену. Чуть выше нависал тяжёлый подбородок, нос и глаза загораживал косяк. Богатырь отшагнул и, облокотившись на верхний край ляды, заглянул в проём.
— Жива ль, бабуля?! Как здоровьице?
— Сдохла! — съехидничала та. — Неужель не видишь. Вон — лежу в переднем углу и воняю, а крадовать[72] некому.
За спиной Мокши кто—то поперхнулся смехом. Ведунья ткнула кулачишком в могучую грудь и тоже осклабилась..
— А здоровья? Здоровья на троих, таких как ты, хватит. Ну да заходите, чего на дворе топтаться. Почто ноги—то трудили? Либо нужда приключилась? Без нужды—то ко мне не ходят. Без нужды всё чаще в журку заглядывают…
Мокша вовсю щерился, слушая привычное ворчанье старухи. Махнув остальным, шагнул внутрь. Один за другим сгибаясь под притолокой, ватага потянулась следом. Кое—как уместившись в невеликой избе, обступили Мокшу и Поповича плотным гуртом.
Сухая ладонь старухи повелительным жестом заставила вошедших расступиться и дружинники почти вжались в стены, высвобождая пространство посреди избы. Лёшка с Мокшей поначалу остались впереди всех, однако, спешно посторонились, когда Агафья выволокла из—за печи кованный треножник. Постановив его на свободном месте, указала на ведро и проворчала, будто сама себе:
— Во дворе бочка с дождевой водой, надо бы принесть ведёрко.
Мокша выхватил взглядом одного из молодцов, кивнул на дверь. Румяный гридень тут же бросился исполнять. Когда вернулся в дом, на треноге уже покоился широкий котёл, а бабка копошилась у стола, перебирая холщовые мешочки и пучки сушеных трав. Не оглядываясь, коротко распорядилась:
— В котёл!
Гридень исполнил и, не выпуская ведра, отступил к стене. Молчали. В тишине шуршали сухие травы, да старуха что—то бормотала, откладывая нужное в сторону. Эрзя, прислонившись к брёвнам в самом углу, снова начал задрёмывать, когда в избе громыхнул неуместный смешок Мокши.
— Эй, други, целоваться никто не желает?
Двенадцать пар удивлённых глаз уставились на весельчака, но тот ткнул пальцем в сторону треноги.
— Да не со мной, с ней.
Гости повернулись к котлу, в котором на поверхности воды маячили два выпуклых глаза. Лягушка не рисковала высовывать голову целиком и осторожно осматривалась. На лицах дружинников обозначились сдерживаемые улыбки.
— Наслушались сказок, — проворчала старуха. — Готовы всех жаб перецеловать, лишь бы на халяву царевну заграбастать. Лентяи! Царевны то вокруг вас ходят. Их только глупые, да слепые не видят. А вы всё за морем надеетесь сыскать. А что там за морем? Ерунда и бестолковки.
