— Ну вот, почитай и добрались. Тут обычно ещё пара крылатых вертится, так что я в объезд двину. Они, скорее всего, за мной увяжутся и, пока я вокруг этой кочки обскачу, ты в самый раз пешком подберёшься.
Извек кивнул, протянул Бутяну руку.
— Да будет с тобой Спех.
Бутян сдавил ладонь дружинника. Хмыкнул, ответил фразой, слышанной от одного мудреца, теперь уже покойника:
— Наше дело правое, мы победим! Если…
Ворон, не дав договорить, рванул с места. Видно тоже знал продолжение. Сотник улыбнулся и вполголоса закончил:
— Если враг правей не окажется…
…Бессмертный потирал руки, прогуливаясь около хрустального фонтана. Заполночь, увидев, какой всадник движется по равнине, едва не подпрыгнул от удивления. Не поверил глазам, пока не разглядел в лунном свете перекошенную рожу атамана и не услыхал ушами нетопыря его пьяную брань. Теперь жалел, что не может ускорить время, а Бутян тащится на коне, как сонный хомяк на голодной черепахе.
— Не удержался, дубинушка, — презрительно бормотал Кощей. — Напоролся таки из бездонной фляги. Ну да что со смертных взять…
Не желая томить себя созерцанием плетущегося всадника, отозвал всех крылатых соглядатаев, обновил угощение на покрытом ковром каменном возвышении и, с кубком в руке, предался приятным размышлениям. Теперь, когда главная забота так удачно разрешилась, можно было уделить внимание другим чаяниям. Погрузившись в приятные думы, Кощей на время забыл о приближающемся госте и отдался во власть сладких, как ромейское вино, мечтаний…
…Бутян мчался вокруг горы. Нетопырей не видел, хотя, грохот копыт разбудил бы и дохлую мышь. По прикидкам, Извек уже должен был подходить к подножью. С той стороны, до пещеры, рукой подать, хотя, на таком необыкновенном скакуне, Бутян всё равно доберётся раньше.
Подъезжая к месту, осмотрелся в поисках крылатых соглядатаев, но не заметил ни одного нетопыря. Вспомнив наставления Извека, выгреб две жмени печенья. Разбросав по сторонам, приблизился к зеву пещеры и легко спрыгнул на землю. Ворон, чуя запах разбросанного угощения, уже раздувал ноздри и, еле дождавшись, когда всадник выпустит повод, поцокал подбирать лакомство. Бутян проверил, не забыл ли чего из Кощеева добра. Поправил Кладенец, суму, флягу. Подумав, плеснул на себя вина, чтобы разило, как от дюжины цареградских богословов, и направился в пещеру. Уже проходя мимо факелов, небрежно зашлёпал ногами по гладкому полу, пару раз задел ножнами за стену…
…Ещё до того, как послышались тяжёлые шаги, до Кощея добрался мощный винный дух. Бессмертный встал, со снисходительной улыбкой обернулся ко входу. Шоркнуло громче, ноги споткнулись на ровном месте, и из темноты показалась сияющая физиономия с лошадиными зубами.
Бутян, с беспечностью Киевского дурачка Шишиги, протопал к уставленному угощениями возвышению. Выбрав край посвободней, грохнул на узор ковра суму со снедью, следом — Кладенец в запылённых ножнах. Чуть помедлив, вынул из—под мышки флягу. Свернул пробку, приложился приложился на прощанье, горделиво водрузил перед Бессмертным. Рука неверным жестом вытянулась над Кощеевым добром.
— Вот! Доставил! Забирай! Всё, как уговорено!
— А что коня не привёл? — скромно поинтересовался Бессмертный.
Бутян, с видом оскорблённой невинности, развёл ручищами.
— Привёл, а как же! У входа стоит, как живой!
— А я ему овса приготовил, — пожал плечами Кощей и разочарованно кивнул на пузатые мешки у фонтана.
Бутян беззаботно отмахнулся, плюхнулся на шёлковые подушки, цапнул с чеканного блюда самого румяного перепела.
— Так диковатый он! Меня и то еле подпустил, а сюда без хозяина и за уши не затащишь. Ничего, пообвыкнется. Жрать захочет, сам придёт, ты только вход не закрывай.
Бессмертный удовлетворился ответом, опустился напротив атамана и, пристроив рядом блестящий плащ, отломил виноградинку. Довольный взгляд снова скользнул по брошенным на стол трофеям.
— Умудрился таки, совладать?
— Так расстарался маленько, — хвастливо пробасил Бутян. — Чай, и покруче холмики видал. Только, ты бы сначала золотишко показал, а разговоры разговаривать потом будем.
— И куда вы всё спешите, — вздохнул хозяин, поднимаясь. — Неужель времени не будет, тем паче, что и грузить—то некуда.
