Изумрудное оперение Гаруды (Индонезия, записки) - страница 22
В результате этой победы Португалия стала королевой морей от Гибралтара до Малакки. Папа закатил в Риме такой пышный благодарственный молебен, что хронисты не преминули отметить его как «вызвавший ликование несметной толпы». Инфант Энрике еще накануне первых морских экспедиций выхлопотал у главы церкви буллу, по которой все земли, острова и моря, будучи открытыми, становились вечным владением «наихристианнейшего португальского короля». Одной бумажкой судьба миллионов жителей свободных стран вручалась чужеземному монарху.
Окрыленные успехом под Малаккой, португальцы ринулись дальше на восток. Их цель — отыскать вожделенные «Острова пряностей». Покоренный и сожженный дотла город был только ключом к замку на сокровищнице тропиков.
Триумфатор малаккской битвы в 1513 году отправил эскадру из трех кораблей под командованием Антонио д'Абре с приказом «сделать все возможное» для розыска легендарных островов. Без приключений экспедиция доплыла до, как показалось ее участникам, земного рая. Спокойная, бирюзовая гладь моря, утопающие в пышной зелени живописные берега, гостеприимные бесхитростные туземцы, блаженно ленивый ритм жизни. Так и подмывало оставить путь постоянных опасностей и невзгод, ненасытной погони за наживой и чинами и перейти в мир идиллического, безмятежного существования. Этому поддался конкистадор Франсиско Серрано. Солдат пренебрег военной присягой и королевским скудным жалованьем и решил остаться на острове Тернате.
Он был, пожалуй, первым европейцем, добровольно поселявшимся здесь навсегда. В Индии, Малайзии, Индонезии я встречал американцев и западноевропейцев, которые последовали примеру Стивенсона, Ван Гога и, оставив погрязшую бездуховном делячестве лицемерную западную цивилизацию, пытались обрести новый смысл жизни среди восточных народов. Но никто из них и не подозревал, что отвращение к «ценностям» Запада, пробуждающее в человеке решимость навсегда покончить с привязанностью к ним, уходит корнями те далекие времена, когда Европа только просыпалась к утвердившему эти «ценности» капитализму.
Антонио д'Абре за кучку сверкающих безделушек и груду поношенного тряпья выменял у наивных аборигенов горы бесценной гвоздики, набил ею трюмы и возвратился в Малакку, уже под защиту мощной крепости А-Фамоза, которая в последующие 130 лет выдержала все приступы и осады. Входящих в гавань теперь встречает вырастающая прямо из воды, утыканная пушками шестиметровая стена, толщина которой в отдельных местах превышает три метра. От неприступного порта остались лишь ворота Порта-де-Сантяго да фрагменты фундамента крепостной стены. Но и по ним легко допустить, что А-Фамоза стояла бы и по сей день, не уничтожь ее пороховыми взрывами англичане, пришедшие в Малакку в 1795 году. По свидетельству автора «Малайских анналов», когда разрушали твердыню, стены разламывались на «куски величиной со слона и даже больше».
Используя вражду между правителями двух основных «Островов пряностей», Тернате и Тидора, португальцы через год заключили соглашение с тернатским владыкой, по которому в обмен на обещание военной помощи получили монопольное право на торговлю гвоздикой и разрешение построить на острове крепость. Казалось, цель достигнута! Заветный контроль в руках! Маленькой Португалии, этой вчерашней нищенке Европы, сегодня принадлежат сокровища Востока!
Недолго, однако, упивался португальский двор победой. Сулящий неслыханное обогащение успех вызвал жгучую зависть других европейских дворов, и в первую очередь мадридского. Не в счет родственные узы, общность борьбы против мавров, католическое единство. Только соперничество, тайное и открытое, только война, дипломатическая, торговая, любая другая. Использовать каждый промах противника, малейшую ошибку! Закружилась у него голова от удач — лови момент, действуй!
