В жизни современной Индонезии рожденная в аравийских песках религия имеет немаловажное значение. Девять индонезийцев из десяти пять раз в день произносят: «Аллах акбар!» — «Велик аллах!», при встречах приветствуют друг друга арабскими словами «ассалям алейкум». Однако официально государственной религией ислам не провозглашен.
Еще до завоевания независимости в августе 1945 года комитет, разрабатывавший конституцию будущей республики, принял так называемую Джакартскую хартию. На первое место в этом историческом документе был поставлен принцип веры в бога и обязанность каждого мусульманина строго соблюдать предписания шариата. Но вместе с тем религиозные убеждения и практику комитет рекомендовал сочетать с «принципом гуманности, справедливой и цивилизованной», со стремлением к созданию «единой и демократической» Индонезии на основе «социальной справедливости».
Таким образом, хартию можно толковать двояко: в духе и религиозности, и секуляризма. Мусульманские ортодоксы ссылками на первую часть хартии добивались и добиваются и сейчас превращения страны в теократическое исламское государство. Светские же круги подчеркиванием второй части настаивали и продолжают настаивать на подчинении ислама государственной идеологии Панчасила, в которой постулат веры в бога — один из пяти принципов. Нечеткое формальное определение места и роли ислама в социально-политической жизни дает власть имущим возможность маневрировать и использовать это в своих целях. Поэтому в Индонезии практика правительства в религиозном вопросе имеет особое значение.
В октябре 1981 года в Мекку из Индонезии несколькими партиями на самолетах государственной авиакомпании «Гаруда» отправились 75 тысяч паломников. Самой старой из них была 90-летняя Салиа Сусанта с Восточной Явы. Всю жизнь она копила деньги для хаджа — одного из пяти обязательных для правоверного мусульманина обрядов. Поездка к священному черному камню Каабы стала для Салии Сусаниты последней в ее жизни. Не выдержав дальней дороги, она навеки упокоилась в священной земле пророка. Ее участь в разное время разделили около 700 других индонезийцев, имена которых добросовестно напечатали газеты.
Так «повезло» не всем страждущим в горячей молитве прикоснуться лбом к серым, отполированным миллионами ног плитам главной мусульманской мечети. Многие сотни из них оказались жертвами мошенников. В сентябре, накануне паломнического сезона, в глухие деревни разъехались респектабельно одетые молодые люди с черными, сверкающими замочками «дипломатами». Вежливо, убедительно они предложили не выезжавшим ни разу за пределы родной деревни крестьянам услуги в чрезвычайно сложной организации хаджа, оформлении многочисленных, непонятных деревенским жителям бумаг.
Потом собрали пожизненные накопления стариков, документы и, назначив день «отлета», исчезли. Напрасно приехавшие в назначенное время в джакартский аэропорт Перданакусума в специально сшитых белых, строго праздничных одеждах крестьяне, обвешанные узлами, сумками и чайниками, высматривали в чужой многоликой толпе «организаторов» путешествия в Саудовскую Аравию. Без денег, билетов, документов они несколько дней ждали чуда, которое перенесло бы их на священную землю за тридевять морей, пока полиция не запретила им жить в зале ожидания аэропорта.
В сентябре 1982 года военный трибунал лишил воинского звания и приговорил к 20 годам тюрьмы капитана Самади за то, что тот спрятал на ночь в мечети кусок свинины. В том же году в марте суд Центральной Джакарты признал виновным в «подрывной деятельности» и приговорил к высшей мере наказания Имрон Мухаммед Зайна, руководителя мусульманской экстремистской организации Исламский революционный совет Индонезии. В приговоре было указано, что он повинен в создании «нелегального движения» с целью свержения законного правительства и замены Панчасилы другим мировоззрением». В речах прокурора и адвокатов ни разу группа боевиков Имрона не была названа ее подлинным «названием — «Команде джихад». Священное мусульманское слово было исключено из слушаний. Прессу также строго предупредили не связывать этот судебный процесс с религией.
