Приезд Тима Ланкастера – серьезная удача. Действительно, его появление вселяло оптимизм и чувство облегчения. Оно кардинально меняло ситуацию в нашем деле.
Я настроился на грядущее прибытие господина Ланкастера. И все же оставались кое-какие дела, которые мне хотелось завершить до того, как он появится и возьмет город в свои руки.
Я проследил мужскую линию нашей сложной любовной геометрической фигуры, вплоть до рабочих мест в принадлежащих мистеру Миллеру домах престарелых. Генри, Джерри и Пит оказались на месте. Неприятно, но Дуглас, чье полное имя значилось как Дуглас Бьюкенен, на работу не вышел. Мне сказали, что позвонили из пансионата, где жил этот парень, и предупредили, что он заболел.
Я снова поговорил с Генри, Джерри и Питом. Хотя во время вчерашней беседы молодые люди лгали мне насчет своих связей с женщинами, сегодня они казались уже более откровенными.
Кроме случек с Бетани и Хелен троице рассказывать, по сути, было нечего. Я взял у всех анализ крови и спермы. В следующий раз, когда вам придется делать что-нибудь достаточно сложное – ну, скажем, учить свою собаку читать Шекспира, – вспомните о том, как я брал пробу спермы у троих умственно отсталых мужчин, которые так и не поняли, зачем именно мне потребовалось их семя. Пришел Дэн Миллер и тоже начал их убеждать, а я тем временем старался выкинуть из головы мысли о том, какие именно статьи закона нарушаю, допуская его присутствие при процедуре. Дело закончилось тем, что через несколько минут убеждений и принуждений я по очереди отправил мужчин в туалет, снабдив каждого номером «Хастлера» и кондомом. С гордостью докладываю, что все трое преуспели.
Итак, «Миллер-Гроув» я покинул, держа в руках небольшой чемоданчик, в котором заключался весьма ценный груз, а именно: образцы крови и спермы. И спешно направился в пансионат, где жил Дуглас Бьюкенен. По дороге снова и снова обдумывал все эти связи. И с каждым новым витком паутина неумолимо разрасталась. СПИД-2, или щадящая лицо геморрагическая лихорадка, или что бы это ни было – болезнь вполне могла выйти из-под контроля.
Я позвонил Ферлаху. Он оказался не где-нибудь, а в собственном офисе, и занимался тем, что рассылал бедняг из службы штата опрашивать тех людей, которых пропустили мы. Во время вспышки заболевания первые двадцать интервью кажутся интересными и забавными. Последняя же сотня – это чистой воды беспросветный ад. Поэтому я и не винил его за то, что он воспользовался возможностью укрыться за административным статусом.
Я рассказал Херберту о своих успехах.
– Дело движется, – заключил он.
– Может быть, и так.
Я сказал, что собираюсь в «Балтиморский рай», чтобы поговорить с Дугласом Бьюкененом.
– Так там же живет и Дебби Филлмор.
– Что ж, очень удобно.
– Точно. Ну, желаю успеха. Местечко, надо заметить, поганое. – Он пошелестел бумагами на столе. – Я бы поехал с вами, но должен координировать дела здесь. Готовьтесь к прибытию друзей из управления штата и из Центра контроля. Да, кстати, о друзьях: из Атланты едет ваш босс.
– Слышал.
– Мне казалось, что Тиммонс собирается запросить побольше подобных вам ребят из эпидемиологической разведки. А он решил ввести тяжелую артиллерию.
– Я сам позвонил Тиму Ланкастеру, Херб. И предложил ему приехать.
– Понятно, – как-то бесцветно ответил он. – А я-то думал, с чего бы это Тиммонс выглядел так, словно у него перед самым носом взорвалась граната.
Нетрудно было представить, как Тим Ланкастер со свойственным ему напором набрасывается на Тиммонса, выжимая из того все соки. И вовсе не по поводу инфекционной вспышки, а ради собственной карьеры уполномоченного. Разыгрывает из себя старого злого начальника. Если игра пойдет всерьез, то плечи Центра контроля и предотвращения заболеваний окажутся куда крепче, чем плечи уполномоченного Бена Тиммонса. Это знал Тим Ланкастер. Это знал и Бен Тиммонс. Равно как и Нат Маккормик, и Херб Ферлах.
– Ну, желаю удачи, – сказал я.
– Спасибо.
Однако Ферлах не вешал трубку: я слышал, как он шелестит бумагами.
– Дуглас Бьюкенен. Мы же ни разу не заставали его на месте.
– Это тот самый парень, который убегал от меня в доме престарелых.
