Хитрой Изольде всегда доставался более лакомый кусок. Иногда она была не в силах всё съесть и, взяв в рот косточку или кусок хлеба, уходила в огород и там, в укромном месте, в мягкой земле зарывала свою добычу, используя в качестве инструмента свой нос. Мне казалось, что это не что иное, как проявление лисьих повадок.
Я часто ходил в лес со своими собаками.
Изредка удавалось взять с собой одновременно и Изольду, и Шайтана, что было для них особой, великой радостью.
Но чаще я брал в лес кого-то одного.
С Изольдой были сложности - она не могла уходить далеко от дома, просто потому, что быстро уставала. Всем своим видом она как бы говорила: "Не видишь разве - я коротконогая, и мне тяжело преодолевать такое большое расстояние. Давай будем гулять недалеко от нашего двора."
Я жалел Изольду и делал привалы гораздо чаще, чем если бы гулял по лесу с могучим Шайтаном.
Идя в лес с Изольдой, я должен был пройти по посёлку, поэтому приходилось сажать её на легкий поводок, затем, когда мы входили в лес, я снимал поводок, оставляя на шее собаки ошейник.
Но даже этот ошейник очень не нравился Изольде, она старательно намекала мне, что он ей мешает.
Я снимал с собаки ошейник и нёс его в руке.
Однажды я решил отдохнуть и сел на траву, а собачий ошейник положил рядом. Хитрая Изольда подбежала ко мне и схватила в зубы свой ошейник. "Зачем он ей?" - подумал я.
Оказалось - нужен для важного дела.
Держа ошейник в зубах, Изольда отбежала в сторону и стала торопливо рыть лапами ямку. Я с интересом наблюдал, что будет дальше. Выкопав в земле ямку, Изольда положила в неё ненавистный ошейник и, быстро работая обеими лапами, зарыла. Я встал и подошёл поближе. Изольда уселась на то место, где закопала ошейник.
"Ничего не случилось", - было написано на её хитрой морде.
- Ах, ты хитрюга! А ну вставай! - рассмеялся я.
Однако Изольда не желала уходить с "места преступления".
Ей очень хотелось, чтобы ошейник навсегда остался в земле!
Из всего нашего семейства Изольда почему-то особо выделяла мою матушку и даже набиралась смелости рычать на отца, если он в разговоре с матушкой повышал голос.
Изольдины свадьбы - это был мир больших страстей.
Разумеется, что, по логике вещей, единственным женихом Изольды должен был быть наш Шайтан, но разница в их росте была так велика, что "невеста" могла свободно пройти под брюхом "жениха".
Из-за этого во время изольдиных свадеб Шайтан оказывался не у дел.
Бедный Шайтан! - он так страдал, ревнуя Изольду к другим беспородным, но более удачливым кавалерам.
Изольда вела свободную жизнь, она могла убежать сквозь дырку в заборе, а несчастный Шайтан сидел на цепи и его жалобный, страстный визг не оказывал никакого влияния на легкомысленную подружку.
Изольдины щенки шли нарасхват. Случались даже предварительные заказы. Причина была предельно проста - все знали, какая Изольда злая и как хорошо она охраняет двор.
Изольдина старость прошла без меня, поскольку в это время я уже уехал из родного дома и бывал там лишь изредка.
Я думаю, что это даже хорошо. То что я не видел, как она состарилась и как покинула этот бренный мир.
Такой я запомнил её - нашу маленькую и хитрую собачонку.
