Я закрыл жалюзи и отвернулся от окна.
— Ты достигла того, чего хотела, — сказал я.
— Да, — сказала Сунильд. — Достигла. Я много путешествовала. Пока не узнала, что бывают закрытые миры совсем иного рода. Как Тартесс.
Плеснув в стакан тортугского рома, я выпил залпом и присел на край стола.
— Любой гражданин Тартесса волен покинуть его по собственному желанию. Это не проблема. Но вот попасть туда… Даже для тех, у кого есть тартесский паспорт, это практически невозможно — без санкции инквизитора Монсальвата или далай-ламы Шангри-Ла… А они тщательно следят за тем, чтобы Тартесс оставался недосягаемым для бродяг вроде меня или тебя.
— Зачем ты нашла меня? — перебил я ее.
— У тебя есть иммиграционная виза в Тартесс, подписанная инквизитором Монсальвата, — сказала она.
— Допустим. Откуда тебе это известно?
Ее улыбка была грустной и чуточку снисходительной.
— Разве это важно? — спросила она.
— Ладно, — сказал я. — Я спрошу по-другому. Что тебе нужно от меня?
Сунильд замолчала, глядя на меня своими зелеными глазами.
— Возьми меня с собой, — сказала она. — Возьми меня в Тартесс.
Заведение с мрачноватым названием «Кенотаф» я приобрел три месяца назад за полтора миллиона тхебесских фунтов. Это оказалось неплохим вложением капитала, если учесть, что уже неделю спустя за миллион фунтов нельзя было купить даже блока контрабандных астланских сигарет. Инфляция в Тхебесе была чудовищная… Очнувшись от тысячелетней комы, когда миром управляла каста жрецов-геронтократов, и оказавшись под властью молодого и энергичного дурака, Тхебес начал разваливаться на части прямо на глазах.
Фараон-реформатор Сиптах открыл границы Тхебеса и установил дипломатические отношения с Сеннааром и Монсальватом. Он отменил рабство. Он привлек инвестиции и начал индустриальную революцию… В результате северные номы Тхебеса были по бросовым ценам скуплены сеннаарскими корпорациями, а южные, расположенные в дельте Великой Реки и всегда жившие земледелием, заявили о своей независимости и неподчинении власти фараона. Сепаратистов возглавил верховный жрец Нектанеб Второй…
Предчувствие гражданской войны было таким отчетливым, что в «Кенотаф» хлынули журналисты из Сеннаара и Амаравати; вместе с журналистами объявились и вербовщики Безымянного Легиона. Ну, а следом подтянулась и местная шушера: переводчики, информаторы, проститутки, сутенеры, гиды, контрабандисты, фарцовщики, жулики, шпионы из «Дхути» и стукачи из «Мастабы»… и в огромном количестве — простые желающие удрать из Тхебеса до начала войны.
Это был звездный час «Кенотафа»: мир катился в пропасть, люди прожигали жизнь за игорными столами и глушили тоску своей обреченности импортной выпивкой, а деньги текли рекой в мои карманы. Люди Ипусета продолжали рьяно меня разыскивать. Все могло рухнуть в любой момент, что придавало происходящему некий пикантный привкус.
Управлять делами «Кенотафа» я собирался до тех пор, пока мне не представится шанс чисто выйти из игры; и похоже было, что именно такой шанс дала мне Сунильд.
Мы договорились встретиться с ней в четыре утра на набережной: она должна была принести деньги за визу. Когда Сунильд ушла, я вытащил из шкафа томик «Одиссеи» в матерчатом переплете, выпущенный в свет издательством «Керикейон» при Тартесском университете; между страниц был спрятан конверт со сломанной сургучовой печатью инквизиции Монсальвата и мой тхебесский паспорт.
Надев поверх белого смокинга потертую кожаную куртку, я спустился вниз сразу после закрытия. В ресторане было пусто. Стулья были подняты на столы, а Иоахим перекочевал из-за конторки к стойке бара и мелкими глотками потягивал херес, слушая радио.
— …массовые акции протеста пройдут на площади Пятой Династии у здания тайной полиции «Мастаба», — с легким сеннаарским акцентом излагал радиоприемник. — Полковник Метемфос заявил, что он не может гарантировать благополучного исхода ситуации. Также сохраняется напряженная обстановка в южных номах страны…
— Страшно жить, — покачал головой Иоахим. — Страшно жить на свете, господин Лакедем!
— Иоахим, дружище, сохраните это для меня, — сказал я, протягивая ему конверт и паспорт. — Завтра мне это может понадобиться.
