– Как сказать, – пробормотал Кохан. – Ее разрабатывали лично Вольф и Циннер. Они понимали, что комплексы старины Фрейда – самое сильное оружие, и умело ими пользовались. Вообще, отношения двух людей – это самая большая тайна Вселенной.
На этот раз повернулась она. Его глаза по-прежнему были мягкими и строгими одновременно.
– Всегда? – шепотом спросила она.
– Всегда, – также шепотом ответил он.
И больше они не сказали друг другу ни слова. Самолет пошел на посадку.
В аэропорту Бильбао их ждала машина. Уже сидя в автомобиле, Кохан тихо спросил у нее по-английски, чтобы не понял водитель:
– Эта история с исчезновением связного. Она не была связана со смертью Ульрика Катцера?
– Да, – подтвердила Чернышева, – Клейстер тогда пропал, а Катцера, обычно выходившего с ним на связь, нашли мертвым в канале. Полицейские установили, что это было обычное самоубийство. Тогда не очень разбирались с этими вопросами. После объединения Германии по ГДР прокатилась волна самоубийств.
– Я помню, – мрачно сказал Кохан, посмотрев за окно, – у многих был просто шок. Оказалось, что вся их жизнь прожита напрасно и все нужно начинать с самого начала. А для людей это всегда страшнее всего.
Он обернулся, нахмурился и тихо сказал Чернышевой:
– Я думал, что мне только кажется. Но теперь я не сомневаюсь: за нами следят. От самой Севильи. Мне кажется, что это вносит некоторое разнообразие в наше путешествие.
Чернышева не стала оборачиваться.
– Вы уверены? – тревожно спросила она. – О нашей встрече в Севилье никто не должен был знать.
– Абсолютно. Я поэтому и молчал все время, пытаясь выяснить, кто это может быть. Теперь знаю, что не мои соотечественники. У них несколько другой стиль. Они не стали бы так плотно меня опекать. Это не похоже на обычную работу контрразведки.
– Тогда кто это может быть?
– Не знаю. Но за нами определенно следят. Я думаю, что не стоит продолжать наш разговор в автомобиле, – совсем тихо закончил Кохан. – Вы поезжайте в порт, а я постараюсь все проверить.
Она не стала возражать. Он дотронулся до плеча водителя, попросив его остановить машину. И быстро вышел из автомобиля, махнув рукой на прощание. На этот раз она обернулась. Кохана уже не было видно. Очевидно, он вошел в какой-то из близлежащих домов.
«Откуда это наблюдение?» – тревожно подумала Чернышева. О ее поездке в Германию знали лишь несколько человек: Марков, Вольф, Циннер. Немцы, при всем желании, не смогли бы связаться с кем-то из посторонних, контроль за ними был достаточно плотный. Тогда утечка информации произошла из руководства ее собственной группы. Но это вообще абсурд. Подозревать генерала Маркова и его сотрудников просто глупо. Они работали вместе многие годы, и она знала каждого из посвященных очень хорошо. Оставался сам Кохан.
Возможно, что наблюдение за ним было организовано с самой Аргентины. По предварительно наработанному плану она должна была встречаться с Коханом в Севилье, прилетев сюда из Барселоны. Но уже в ходе самого выполнения операции она несколько изменила ее ход. Самолет не вылетел из Барселоны из-за погодных условий, и ей пришлось добираться автобусом до Мадрида, откуда она и прилетела в Севилью. А это означало, что в любом случае наблюдатели, если бы утечка шла из Москвы, встречали бы в аэропорту самолеты из Барселоны и никак не могли бы знать о случившемся в барселонском аэропорту.
Единственным объяснением случившегося был какой-то досадный прокол Кохана, после которого за ним и было установлено это наблюдение. Но тогда кто и почему решил взять Альфреда Кохана под свой контроль? И как в таком случае они смогут выполнить порученное им задание? Марина тревожно подумала, что в этой операции они предоставлены самим себе. И пока они не разберутся, кто именно идет за Коханом, они не имеют права приступать к выполнению задания.
