— Сейчас, сейчас, Вертина, — сказала Эделайн, кладя руку на плечо Софи. — Это за гранью.
— Прости. — Не казалось, что она имела это в виду.
Софи протянула руку и коснулась лица Вертины, наполовину ожидая, что оно будет чувствоваться теплой кожей. Все, что она почувствовала, это гладкое, холодное стекло.
— Убери от меня свои грязные пальцы! — сказала раздраженно Вертина, ныряя под руку Софи. — Плохо уже то, что я здесь одна все это время, собираю пыль, как какой-то кусок мебели. — Она отвернула свое крошечное личико, ее стеклянные глаза смотрели куда-то вдаль, когда она прошептала, — Я скучаю по Джоли.
— Я тоже, — ответила Эделайн, по ее щекам текли слезы.
Софи оттащила Эделайн назад, и, когда они были достаточно далеко от зеркала, чтобы их отражений не было видно, Вертина исчезла.
— Что это было?
Эделайн понадобилась секунда, чтобы ответить.
— Спектральные зеркала помогают одеваться или выбрать прическу для волос.
— Она живая?
— Интеллект лишь часть программирования. Но новинка никак не прижилась, потому что люди поняли, что не хотят, чтобы их зеркало говорило им, что они выглядят уставшими или не модно. Тем не менее, Джоли любила ее. Они стали друзьями. Она даже возвращалась из элитных башен на выходные, чтобы увидеться с Вертиной. Они были так близки. — Ее голос снова надломился.
— Идем, сказала Софи, ведя ее прямо к двери. — Грэйди ждет нас.
Эделайн вытерла глаза, бросая через плечо последний взгляд на, теперь уже тихое, зеркало прежде, чем последовать за Софи в коридор.
Они медленно поднялись по лестнице на четвертый этаж. Эделайн не торопилась туда, куда они шли, а для Софи подъем по лестнице всегда был испытанием, особенно на низких каблуках, на которых она решила попытаться ходить. Сейчас ей было тринадцать, казалось самое время перейти на более взрослую обувь. Если бы только ей хватало равновесия, чтобы справиться с ними. Она так сильно споткнулась на последней ступеньке, что упала бы, если бы не быстрая реакция Грэйди.
— Все еще учишься ходить? — поддразнил он, как только подхватил ее свободной рукой. В другой руке он держал красный мешочек, который протянул Эделайн.
— Эй, я не могу быть идеальной во всем, — возразила Софи с улыбкой.
— Это правда, — Грэйди держал ее за руку до тех пор, пока она не забралась на платформу под сверкающей люстрой в центре купола. Пятьсот замысловато ограненных кристаллов свисали с серебряных веревочек, образуя блестящую сферу. Прыжокмастер 500.
Эделайн повозилась с мешочком, который повесила через плечо, а Грэйди глядел на потолок, казалось не готовый отдать распоряжение.
Софи откашлялась.
— Куда именно мы идем?
Прошло несколько секунд прежде, чем Грэйди прошептал:
— В Уондерлинг Вудс.
Прыжокмастер ожил, вертясь, пока единственный кристалл не уменьшился достаточно для того, чтобы уловить солнечный свет, пробивающийся сквозь окна.
Никто не двинулся навстречу лучу, который преломился к земле.
Софи могла представить их стоящими так каждый год, слишком грустными, чтобы пройти вперед. Но в этом году она была здесь, чтобы помочь им.
Медленно она мягко толкнула их в свет.
Софи и раньше бывала в тихих местах, но она никогда не сталкивалась ни с чем подобным тишине Уондерлинг Вудс. Ни щебетания, ни чириканья. Никакого скрипа или шелеста. Было похоже, что весь звук, вся жизнь были извлечены из окружающего мира, не оставив ничего, кроме тяжелой, почти осязаемой пустоты.
Даже серебряная галька не хрустела под ногами, когда она следовала за Грэйди и Эделайн вниз по извилистой тропинке, которая, казалось, сверкала, как только она двигалась, освещая путь к узким воротам впереди. Виноградная лоза с цветами в форме звезд оплела две позолоченные колонны до верха изогнутой золотой надписи с закрученными, замысловатыми буквами, которые гласили:
«Не всякий странник забыт».[5]
— Я уже слышала это ранее, — сказала Софи главным образом себе.
Она напрягла мозг, пытаясь убедить себя, что это было ее собственное воспоминание, а вложенное в нее. Образ короткого стихотворения мелькнул в ее голове, и она остановилась.
— Это из «Властелина колец». Ну… не совсем. Но близко.
