— Ого, правда? Я думал, это прекратится.
— Да, я тоже.
Софи пыталась сдерживать свои эмоции, чтобы он не догадался, что она что-то скрывает, но она по-прежнему чувствовала, как он смотрит на ее, когда потянулась, чтобы вытащить колющую ресничку.
К счастью, Элвин пришел на помощь.
— Прошу прощения, что прерываю, — сказал он, как только все замолчали. — Олден хотел бы поговорить с Софи.
* * *
— Странно, что столько всего изменилось за две недели, — прошептал Олден, после того как задал ей миллиард вопросов о том, что произошло, пока он был не у дел. — Чувствую, будто все пропустил.
— Не волнуйтесь. Такими темпами, как здесь идут дела, я уверена, произойдет еще много суматохи.
— Боюсь, возможно, ты права.
Так и было… хотя после того, как Софи столкнулась со всем этим, она чувствовала себя так, словно могла все уладить.
— Я просто рада, что это сработало, — тихо произнесла она. — Я не была уверена, что так будет, потому что вы не были обучены уходить в уголок или сохранять какую-нибудь часть себя. Как вы узнали?
— Не думаю, что я знал, — Олден посмотрел в окно. — Я боролся с разрывом день за днем. Минута за минутой. Единственное, что заставляло меня держаться — моя семья. Я знал, что, если бы я разрушился, это бы их сломало, и я пытался держаться за них. Но когда я увидел Прентиса в Изгнании, я подумал, что сломлен. Я чувствовал треск, чувствовал, как я проваливаюсь, и думал, что пропал.
— Это был разрыв?
Олден кивнул.
— Я никому не рассказал, потому что вернулся. Я думал, что это означало, что я боролся, чтобы остаться со своей семьей. Что я достаточно сильный, чтобы продолжать бороться. Что я был в безопасности. Но потом я увидел Уайли, и подумал о том, как он вырос без семьи… из-за меня, и…
Его голос надломился, и он вытер слезу.
— Думаю, ты, должно быть, вытащила меня обратно в первый раз в Изгнании… наверное, мой разум был надтреснут не столь сильно, и твоя способность могла еще сработать, я не знаю. Но я ничего не мог с собой поделать. Я был слаб. А во второй раз, трещины были слишком большими, слишком глубокими. Я утонул в них и все исчезло.
— Должно быть каким-то образом вы держались. Иначе бы вас здесь не было.
— Возможно. Я помню, что думал о своей семье, когда разбивался вдребезги, поэтому, наверно, какая-то малая часть меня держалась. Но если бы не ты… — Он взял ее за руку, глядя на синяки в форме звезд. — Я не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня, Софи… и для моей семьи.
— Вы вернулись. Это единственное «спасибо», которое мне нужно. Просто берегите себя, становитесь сильнее, и если вы еще раз начнете чувствовать вину, напомните себе, что я исправлю Прентиса. Сразу, как только мне позволит Совет.
И если они ей не разрешат, она, в любом случае, найдет способ это сделать. Теперь она могла телепортироваться. Ей не нужно было их разрешение, чтобы попасть в Изгнание.
— Оставь это мне, — сказал Олден, прерывая ее мысли. — Совету и мне предстоит долгий разговор о… ну, о многих вещах.
— Вы займетесь этим?
— Конечно. Нет причин волноваться.
Она с облегчением улыбнулась в ответ на знакомые слова, когда Олден тоже улыбнулся. И впервые за долгое время, она по-настоящему верила им.
* * *
— Нам по-прежнему необходимо обсудить дело с аликорном, — объявил Бронте, как только Софи присоединилась к Советникам снаружи. Элвин и Тиерган были внутри, помогая Васкерам, но Киф остался с Грэйди и Эделайн.
Софи пришлось сдержать стон.
— Вы же не серьезно, Бронте.
— О, наоборот. Измена — это серьезное дело.
— Измена? — повторила она.
— Бронте, мы не собираемся обсуждать изгнание этой семьи после всего того, что они сегодня сделали, — сказал решительно Советник Эмери.
— После всего, что Софи сделала сегодня, — поправил Бронте. — И лично я пока не подписывался под понятием, что добрый поступок может стереть плохой, я — не дурак. Я знаю, что буду опровергать это.
Кенрик, Оралье, Эмери, Терик и два Советника, которых Софи не знала, все закивали. Она мысленно отметила своих сторонников.
— Однако я помню, что Грэйди признался в выдаче разрешения на этот предательский поступок… и перед тем, как вы пойдете спорить, что он пытался помочь «исправить» свою дочь, нужно ли мне напомнить вам, что, когда он был восстановлен в должности Эмиссара, он поклялся положить благо нашего мира выше собственной жизни? Такую же самую клятву давали и мы, и все делали огромные жертвы, чтобы выполнить ее. Вы хотите позволить Грэйди без последствий нарушить ее, в особенности учитывая, что его действия привели к вероятному изуродованию самого важного существа в нашем мире?
