— На что, например?
— Например, на это, — Джонни вытащил из кармана браслет, серебряный с нефритом. Серебро было очень хорошо отполировано, а камень был именно такого оттенка, который ей больше всего нравился.
— Где ты его взял?
— Та проститутка, которую я вытащил из лап бандита, дала его мне. Ведь я спас ей жизнь.
— Я лучше не буду спорить.
— Почему?
— Потому что ты ухаживаешь за Джуди. Я не хочу, чтобы она подумала, будто я хочу отбить у нее кавалера.
— Я вовсе не ее кавалер. Да, я ухаживал за ней три года назад, но она бросила меня и завела любовь с другим. Тогда я уехал в порыве гнева и не появлялся здесь до тех пор, пока Билл со Стивом не попросили меня вернуться.
— Но почему же она считает тебя своим женихом?
— Возможно, потому, что она хочет этого, но я человек свободный. Джуди дала мне отставку три года назад, и с тех пор у меня никого не было.
Его слова заставили Тиа задуматься. К тому же ей ужасно хотелось заполучить браслет. Она никогда в жизни не видела такой изящной и дорогой вещи. И целоваться с Джонни ей тоже понравилось…
— А как мы узнаем, сказали они или нет?
— Ты можешь спросить об этом Наварона.
— Тогда он узнает, что это были мы.
— А ты не спрашивай его прямо. Ты можешь поболтать с ним и хитростью выудить ответ.
— Я не умею добиваться чего-нибудь с помощью хитрости.
— Тогда это сделаю я, а ты будешь слушать.
— Хорошо.
Неожиданно Джонни предостерегающе взмахнул рукой. Внизу открылась дверь конюшни. Было похоже, что дети вернулись. При мысли, что их сейчас увидят, Тиа захотелось громко рассмеяться, и она закрыла рот рукой.
— Я не собираюсь снова туда лезть, — сказал один из мальчиков.
— Но еще же далеко до полуночи, дурень. — Это был голос Наварона.
— Ну и что? Мы должны сказать об этом маме.
— Ты что, хочешь заработать на башке еще одну шишку?
— Мы все равно должны сказать. А что, если она придет сюда как-нибудь ночью, и это привидение нападет на нее?
Джонни заухал, как филин, и ребятишки, завизжав, бросились вон, хлопнув дверью. На улице вдалеке послышались крик и смех других детей. Джонни улыбался во весь рот. Тиа почувствовала, что сердится. Ей вовсе не хотелось упускать возможность заполучить браслет.
— Ну ладно, бери свой поцелуй, — согласилась она, наклоняясь и подставляя ему щеку. Джонни покачал головой.
— Это очень красивая драгоценность. И я ее вовсе не проспорил, потому что могу поговорить с каждым из ребят и заставить их молчать…
Тиа уже перестала сердиться. Значит, он готов был пойти на обман ради того, чтобы поцеловать ее.
— Я даже себе представить не могла, что ты способен на такое…
Джонни громко рассмеялся. С улицы послышались детские крики: «Оно смеется! Оно смеется!»
Джонни тут же замолчал. В его глазах так и прыгали веселые чертики. Он протянул руки, делая вид, что хочет навалиться на Тиа.
— Если я закричу, они могут подумать, что тут вовсе не привидение.
— А почему это ты будешь кричать?
— Если ты попытаешься сделать что-то еще, кроме поцелуя.
Джонни опустил руки и нахмурился.
— Ты ведь хочешь получить браслет, так?
— Конечно.
— Так вот. Я уже как-то раз поцеловал тебя. И поверь, я знаю, какими бывают поцелуи. Сейчас я хочу получить поцелуй, который был бы настоящим и целым.
Тиа задумалась. По его словам, все было вполне логично. Но прежде, чем она успела прийти к какому-то решению, он поднял ее голову за подбородок и посмотрел прямо в глаза. Джонни больше не улыбался — глаза его были полны ожидания.
— У тебя самые удивительные голубые глаза, которые я когда-либо видел, — сказал он голосом низким и хриплым, похожим на крик филина.
Он обнял ее, и Тиа почувствовала, как у нее оборвалось сердце. Но тут неожиданно перед глазами возникло лицо мамы, которую душил отец. Она почувствовала себя ужасно неловкой и попыталась вырваться. Джонни неохотно отпустил ее.
Тиа поспешно отошла от него.
Сделав это, она сразу же пожалела, что напрасно не дала ему себя поцеловать.
Джонни казался обиженным. Он отвернулся и направился к лестнице. Тиа схватила его за руку.
— Не сердись на меня.
— Я на тебя и не сержусь. Если ты не хочешь целовать меня, думаю, этого не стоит делать. — Он имел некоторый опыт в общении с женщинами и знал, что, если не настаивать, можно добиться своего. Тиа он тоже не упрашивал, но она его не поцеловала. Значит, девушка этого не хотела. Он снова повернулся, чтобы уйти.
