Посреди ночи он очнулся, услышав раздавшийся совсем неподалеку взрыв. Он увидел, что во всем форте царит полный хаос. Что-то крича и натягивая по дороге штаны и рубашки, солдаты бегом носили какие-то корзины к северной стене укрепления. Темная фигура быстро пересекла двор и остановилась рядом с Матео. Горячие руки быстро нащупали веревки. Юноша почувствовал прохладу стального ножа, которым кто-то мгновенно перерезал их все. Оглянувшись, Матео узнал Антонио.
Когда мимо пробежал последний солдат, Антонио помог Матео подняться на ноги. Они добрались до стены, через которую Антонио заранее перебросил веревку. Матео остановился.
— Но как тебе удалось…
— Я украл у них немного пороха, — прошипел в темноте Антонио. — Давай быстрее, пока они нас не увидели!
Солдат, который все-таки видел их, потом рассказывал:
— Он поднялся по этой стене с легкостью кошки… Черт возьми, он был действительно похож на огромного черного кота…
Антонио переправил Матео к Тиа Андреа, которая поселилась в самой дальней и убогой хижине в долине, принадлежащей семье Гарсиа Лорка. Она выхаживала его заботливо и терпеливо. Молодой человек, бледный и похудевший от лихорадки, уже не был тем наивным юношей, который ездил в форт, ища справедливости. Он уже не мог больше носить гордое имя своих предков, поэтому назвал себя Матео Лорка и поклялся в том, что больше никогда никого ни о чем просить не будет. Теперь он все будет брать сам. Адское пламя ненависти постоянно подогревалось изнутри с такой силой, что Тиа Андреа начинала испуганно креститься, стоило ей только взглянуть в глаза Матео.
Несколько долгих недель несчастный юноша не мог ничего делать. Измученный лихорадкой, он лежал на узкой кровати, погруженный в свои горькие думы. До него дошли слухи, что тот толстый американский полковник присвоил себе земли, принадлежавшие семье Гарсиа Лорка. В тот же день Матео дал себе слово, что не успокоится, пока не восстановит справедливость.
Матео постоянно питал свою ненависть, замешанную на отвращении. Он снова и снова перебирал в уме тысячи ужасных смертей, достойные толстого полковника. Когда юноша начинал думать о своей ненависти, она как будто принимала конкретные очертания. Ненависть всегда безобразна, но он делал ее еще безобразнее. Если она стихала, он подогревал ее жестокостью. В конце концов огромный монстр внутри Матео сделался таким послушным, что стоило ему закрыть глаза — и он поднимался по его команде. Но, как это ни странно, он мог убивать в себе это чудовище или заставлять его спать до поры до времени. Когда он думал о толстом полковнике, монстр в нем расправлял плечи и вырастал до невероятных размеров, тело Матео просто сотрясалось от ярости. Но стоило ему вспомнить о Тиа Андреа, которая так много работала, чтобы его прокормить, так нежно за ним ухаживала и лечила, огромный зверь забивался куда-то в угол его сознания.
С тех пор как Матео и его кузену Антонио исполнилось двенадцать лет, их отцы — Кастилио Ланза Гарсиа Лорка и Хоакин Ампаро — разрешали им присутствовать при разговорах на политические темы.
Мужчины, потягивая бренди и дымя кубинскими сигарами, часто обсуждали угрозу войны, которая назревала между президентом США и военным правительством Мехико. Эта война касалась территории, лежащей между реками Рио-Гранде и Нуэсес.
В 1846 году, когда президент послал генерала Тейлора с войсками охранять северный берег реки Рио-Гранде, Матео не мог понять, что это могло дать американцам. Ведь Техас простирается на сотни миль, и что могла решить приграничная война?
Отец Матео прямо-таки пылал от гнева, обсуждая это с дядей. С трудом взяв себя в руки, он тем не менее спокойно произнес:
— Генерал Тейлор очень тяжелый человек. И его появление на границе не пойдет на пользу мирным переговорам. Одно его имя действует мне на нервы, как ночной пожар.
— Да, это плохо… очень плохо, — согласно кивал головой дядя Хоакин.
— Американцы обязательно втянут Мексику в эту войну, — сердито продолжал отец. — Это ясно как день. Они похожи на маленьких детей, которые бросаются камнями. Сначала спровоцировали войну, а потом начали истошно кричать: «Война! Война!» Уверен: как только они продвинутся на соседнюю территорию, то захватят земли в два раза больше, чем уже прибрали к рукам.
