Старалась избегать, как смерти, как огня,
Ужасных глаз того, кто полонил меня.
("Ифигения", II, I) (Пер. И. Шафаренко и В. Шора, с изменениями)
Ифигения прекрасно угадывает - и это звучит поразительно в устах столь добродетельной девушки - подлинную природу любовной травмы у Эрифилы. Ревность и впрямь обостряет ее интуицию:
О, да, коварная, его вы полюбили!
Картина буйств его, что вами создана,
И длань, которая в крови обагрена,
Те смерти, тот Лесбос, тот пепел и то пламя
Все в память врезала любовь, играя вами.
("Ифигения", II, 5) (Пер. E. Костюкович)
168
которого является эротика. Этот конфликт имеет у Расина основополагающее значение, мы находим его во всех расиновских трагедиях. Речь идет вовсе не о любовном конфликте, где двое противостоят друг другу потому, что один любит, а другой не любит. Первоосновное отношение отношение власти, любовь лишь проявляет его. Это отношение настолько обобщенное, настолько строгое, что я смело решаюсь представить его в виде двойного уравнения:
А обладает полной властью над В.
А любит В, но В не любит А.
Но надо еще раз подчеркнуть, что отношения любви покрываются отношениями власти. Любовные отношения куда более текучи: они могут быть замаскированными (Гофолия и Иоас), проблематичными (нельзя поручиться, что Тит любит Беренику), умиротворенными (Ифигения любит своего отца) или перевернутыми (Эрифила любит своего властителя). Напротив, отношения власти устойчивы и эксплицитны. Они касаются не только одной человеческой пары на протяжении одной трагедии 38; они могут фрагментарно проявляться
38 Вот главные пары, связанные отношением силы (возможны и Другие, эпизодические дуэты): Креон и Антигона. - Таксил и Ариана. - Пирр и Андромаха. - Нерон и Юния. - Тит и Береника (отношение проблематичное, или разъединенное). - Роксана и Баязид. - Митридат и Монима. - Агамемнон и Ифигения (умиротворенное отношение). - Федра и Ипполит. - Мардохей и Есфирь (умиротворенное отношение). - Гофолия и Иоас. - Это полноценные пары, предельно индивидуализированные (насколько это допускает сама природа фигуры). Но и когда отношения силы более диффузны,. они сохраняют основополагающее значение (Греки - Пирр, Агриппина - Нерон, Митридат и его сыновья, боги и Эрифила, Мардохей и Аман, Бог и Гофолия).
169
то там, то здесь; мы находим эти отношения в разнообразных формах, иногда развернутых, иногда редуцированных, но всегда опознаваемых. Например, в "Баязиде" отношение власти раздваивается: Мурад обладает полной властью над Роксаной, которая обладает полной властью над Баязидом; в "Беренике", напротив, двойное уравнение разъединяется: Тит обладает полной властью над Береникой (но не любит ее); Береника любит Тита (но не имеет над ним никакой власти): именно такое разложение ролей на два разных лица и не дает этой пьесе развиться в настоящую трагедию. Таким образом, второй член уравнения выступает функцией первого: театр Расина - не любовный театр; тема Расина - применение силы в условиях, как правило, любовной ситуации (но не обязательно в таких условиях: вспомним Амана и Мардохея). Всю эту ситуацию в целом Расин определяет словом насилие (violence) 39. Театр Расина - это театр насилия.
Взаимные чувства А и В не имеют иного основания, кроме исходной ситуации, в которую А и В помещены силою некоей petitio principii *, произволом поэтического акта творения: один властвует, другой подчиняется, один - тиран, другой - пленник. Но эти отношения ничего бы не дали, если бы они не дополнялись настоящей смежностью: и А, и В заперты в одном и том же месте. В конечном счете, трагедию образует трагедийное пространство. За вычетом этого установления конфликт всегда остается совершенно не мотивированным: уже в "Фиваиде" Расин уточнил, что видимые пружины конфликта (в данном случае общая жажда власти) иллюзорны; все это апостериорные "рационализации". Чувство к другому направлено на сущность другого, а не на атрибуты: именно своей ненавистью друг к другу расиновские партнеры утверждают друг перед дру
39 Насилие - "принуждение, применяемое к кому-либо, дабы заставить его делать то, что он делать не хочет".
