Избранные произведения. Т. I - страница 35

— Ну, Боря, а теперь сам объясни, почему ты не ходишь на горшок? Почему после тихого часа твоя простынка всегда мокрая? Тише, дети! Сейчас выступит Боря!

При слове «выступит» коллектив преображается. Боря торжественно выходит на середину, встает в позу и с выражением декламирует:

Моя трехлетняя племянница Надя возвращалась к себе в деревню. Простилась со всеми и вдруг спохватывается:

— Ах, я кобыла! Мариночку не поцеловала!

1958–1962

В нашем городке были бега. Родители часто брали меня на скачки. Из всех лошадей мне особенно нравился вороной конь в белых чулках. Я радовался, когда его выводили на дорожку, и желал ему победы. Мой любимец почти всегда побеждал. Это был знаменитый конь. Его знал весь город.

Однажды я гулял на нашей улице и незаметно вышел на окраину. Там, на зеленом лугу, я увидел знаменитого вороного коня в белых чулках. Стоял он ни к чему не привязанный, и вокруг не было никого, — это меня больше всего поразило.

Конь щипал травку, а над ним кружились слепни. Только слепень сядет, как по коже коня пройдет волна, слепень очутится на складке и свалится с нее.

Я снял рубашку и стал ею размахивать, отгоняя слепней. Конь взглянул на меня снизу длинным лиловатым глазом. Тогда я осмелел и дотронулся до коня, до его сухих и горячих коротеньких волос. Потом я крепче вдавил руку и почувствовал, что кожа у коня шелковистая и влажная. Сердце мое запрыгало.

Через несколько дней родители снова взяли меня на бега. И как только появился мой любимец, как только он оказался на полкорпуса впереди соперника, я не мог сдержать восторга и заорал из всей мочи:

— Я ним знаком! Я с ним знаком! Смотрите, это мой знакомый!

С тех пор я встречал много знаменитостей. Но такой гордости, такого восторга от одного сознания, что я с ним и знаком, я не испытывал больше никогда.

1965

Жил-был в Иудее старый пастух Иессей. И были у него сыновья, тоже пастухи. Младшего звали Давид. Был он красивый, стройный, белокурый и больше всего на свете любил петь, плясать и играть на гуслях.

Однажды приехали к Иессею гонцы от царя Саула и привезли с собой на повозке половину бычьей туши.

— Какие вести у вас, дорогие гонцы? — спросил Иессей.

— Плохие вести, — ответили гонцы. — Напали на нашу страну филистимляне — те, что живут на морском берегу. Грабят они наши города, убивают старых и малых, увозят наш хлеб и угоняют наши стада. Царю нужны воины, чтобы защитить нашу родину. Вот мы и ездим по степи от стада к стаду и возим с собой письмо от царя Саула.

— Где же это письмо? — спрашивает Иессей.

— А вот оно, — отвечают гонцы и показывают на половину бычьей туши.

— Что же означает это письмо? — спрашивает Иессей.

— А вот что, — отвечают гонцы. — Если кто не пошлет царю Саулу воина, царь жестоко покарает его: каждую овцу, каждую корову в стаде этого человека велит разрубить пополам.

Отправил Иессей к Саулу своих старших сыновей.

— Отец, — сказал Давид, — позволь и мне поехать вместе с братьями. Я тоже хочу стать воином и защищать свою родину.

— Куда тебе? — закричали братья. — Оставайся дома и паси наше стадо. Твое дело не воевать, а петь, да плясать, да играть на гуслях.

И остался Давид дома.

Вернулись братья с победой. Слушал Давид их рассказы про то, как храбро дрались с филистимлянами царь Саул и его отважный сын Ионафан. Слушал Давид и завидовал им. Но прошло немного времени, и снова прискакал к Иессею гонец. Был он усталый, запыленный, и никакого письма при нем не было.

— Горе, горе нам! — кричал гонец. — Снова напали на нашу землю филистимляне.

— А много ли их? — спросил Иессей.

— Столько же, сколько песку на морском берегу, — отвечал гонец. — Не сосчитать. Зовет царь Саул к себе на помощь всех, кто может держать оружие. Если не остановим мы разбойников-филистимлян, отнимут они у нас наши стада и всех нас превратят в рабов.

Сели три брата на коней, простились с отцом.

— Возьмите меня с собой, — попросил Давид. — Я тоже хочу защищать нашу землю.