"Во все века голый рационализм не мог удовлетворить человека. Тот жаждет в каком-то смысле энтузиазма, который возвысил бы его над чисто рациональной сущностью".
Однако, похоже, м-р Бэббит не в состоянии предложить использовать энтузиазм для какой-либо иной цели, кроме как с его помощью возвыситься над чисто рациональной сущностью. На самом деле, если б он смог заразить людей энтузиазмом, который помог бы им подняться хотя бы до уровня рациональной сущности, то уже и этим совершил бы доброе дело.
Но, как мне кажется, это как раз тот пункт, где кончается "гуманистический контроль". М-р Бэббит говорит о "религии и гуманистическом контроле", положенных Бёрком[113] в основание его философии морали, причем нам особенно интересно, какое место занимает в этом основании религия и какое — гуманизм. Судя по замечаниям, сделанным м-ром Бэббитом о роли религии в прошлом, и тем связям, которые он видит между упадком богословия и ростом современных заблуждений, он отдален от любой веры, даже сугубо "личной":
"Быть современным означает на практике быть все более и более уверенным и критичным, не полагаться на авторитеты "прежние, внешние и вышестоящие" по отношению к индивидууму. У меня нет никаких претензий к тем, кто по-прежнему зависит от внешних авторитетов. Речь изначально идет не о них. Я сам индивидуалист с головы до пят и пишу для тех, кто, как и я, безоглядно предан современному экспериментированию. Можно сказать, что я спорю с поборниками современности только в том случае, если они недостаточно современны или, что, по сути то же самое, недостаточно экспериментальны".
Те из нас, кто не претендует на то, чтобы считаться современным, могут не вступать в спор, но в качестве наблюдателей нам позволено поинтересоваться, куда ведут все эти новаторства и экспериментирование. Неужели каждый должен тратить свое время на эксперименты? На какие, и какова их цель? А если это экспериментирование ведет всего лишь к выводу, что самоконтроль — хорошая вещь, то такой результат представляется весьма ничтожным при том, что мы стремимся обрести "энтузиазм". Какой смысл высшей силе чего-то желать, если для индивидуума нет ничего "прежде него, вне его или выше него". Если желание высшей силы в том, чтобы иметь нечто, на что можно оказывать влияние, то это должно находиться в определенном отношении к объектам внешнего мира и объективным ценностям. М-р Бэббит утверждает:
"Уступить первое место высшей силе значит, по сути, объявить, что жизнь — это акт веры. Каждый не без основания может открыть для себя глубокое значение в древнем христианском догмате, гласящем, что незнание дается нам, чтобы мы могли верить, а мы верим, чтобы обрести знание".
Это совершенно верно, но если жизнь — акт веры, то веры во что? Поборники "Жизненной силы"[114], во главе с Бернардом Шоу, думаю, скажут: "В самое Жизнь", но я не стану приписывать м-ру Бэббиту такую глупую фразу. К тому же, через несколько страниц он сам заявляет со всей определенностью: в цивилизацию.
Таким образом, следующее понятие, которые мы будем рассматривать, — это цивилизация. Поначалу кажется, что оно означает что-то определенное, — на самом же деле оно просто рама, куда вправлены конкретные предметы, само же не является ничем конкретным. Не думаю, что я способен просидеть три минуты, сосредоточившись на понятии "цивилизация" без того, чтобы мои мысли не переключились на что-то другое. Я не хочу сказать, что цивилизация — всего лишь слово; оно означает нечто весьма реальное. Однако сознание людей, о коих можно сказать, что они "возжелали цивилизации", заполнено множеством других вещей, также желаемых ими в зависимости от места, времени и индивидуальных особенностей; объединяет их не столько потребность в цивилизации, сколько наличие одинаковых привычек. И если под цивилизацией вы не подразумеваете материальный прогресс, чистоту и т. д. (м-р Бэббит подразумевает не это); если, говоря о ней, вы имеете в виду духовную и интеллектуальную координацию на высоком уровне, тогда сомнительно, чтобы цивилизация могла существовать без религии, а религия без церкви.
