— А в Сагунах почему не сошла?
— Он не пустил. А потом божился — не будет лезть.
Надя поднялась.
— Почему люди т а к и е? — грустно сказала она. — Почему? Им веришь, а они…
— Не все же… — возразил Мишка.
— Да-а-а…
Поезд подходил к Лискам. Уже переезжали Дон.
— Тебя в самом деле ждет отец в Лисках?
— Не-ет, это я придумала. Чтоб он забоялся.
Мишка шагнул к баяну.
— Тогда собирайся. Попробуем на пассажирский попасть.
Надя послушно сунула лоскутки блузки в свою кошелку.
На лискинском вокзале народу было — яблоку негде упасть. Они уселись на перроне. У Нади в кошелке оказался кусок хлеба, завернутый бабушкой в тряпицу. Мишка принес кружку кипятка, и они проворно поели.
— Миш, а вдруг он появится тут?
— Думаю, это не скоро будет, — сказал Мишка, — Ты представляешь, на полном ходу пропахать по насыпи?.. Не волнуйся.
— А зачем ты едешь в Воронеж? — спросила Надя.
— Я правду сказал. Поступать в музыкальное.
— Ой, а как же ты будешь теперь? — Она показала на перевязанную руку. — Как будешь играть-то?
Мишка пошевелил пальцами.
— Ничего вроде…
Надя задумчиво посмотрела на него.
— А ты именно в Воронеж и хотел?
Мишка помолчал.
Он мечтал о Москве.
Как-то на тетрадном листке бумаги нарисовал гриф — на нем были музы и музыкальные инструменты. В центре надпись: «Консерватория «Мечта». Внизу текст:
«Тов. Кобзарь! Вы вызываетесь на экзамены в консерваторию «Мечта» к 25 августа 1945 года. Явка обязательна. Директор…»
И сам замысловато расписался.
— Знаешь, мамо, я показал бумажку хлопцам — поверили. Понимаешь?
— А ты все ж таки мечтаешь за музыку? — волнуясь, сказала мать.
— Да! — горячо шепнул он.
«Сынок родной, — думала мать. — Батька немае. Грошей немае. Одежки-обувки немае… От вона яка, музыка…» А вслух сказала:
— Ну, потерпи. Вот закончится война…
Мишка терпел.
Вот закончится война…
Однажды прибежал из клуба домой и стал рассказывать о кинофильме, который только что видел. В нем, оказывается, играла главную роль двоюродная сестра отца. Значит, она живет в Москве, думал Мишка. Тут же написал ей письмо, без обиняков прося помочь поступить в какое-либо музыкальное училище. Шли недели. Ответа не было. Так Мишка и не дождался его. Потом узнал, что в Тамбове есть музучилище. Там жила родная сестра отца. Тут уж Мишка попросил лишь сообщить об условиях приема. Ответа тоже не последовало. Видно, испугались тетки, как бы Мишка не стал для них нахлебником.
По-мальчишески разобидевшись на родичей, Мишка понял, что надеяться он может только на самого себя.
Вот закончится война…
Весной 1946 года он услышал, что открыто музыкальное в Воронеже. Это ближе к дому. И он решил ехать в Воронеж.
Он мечтал о славе. Он представлял, как уедет после войны в консерваторию. Скажем, как Петька Говорков в кинофильме «Музыкальная история». Окончив консерваторию, вернется в родной город знаменитым музыкантом. Сойдет с поезда — в сером костюме, в шляпе с лентой, с легким лакированным чемоданом в руке; на другой будет свернутое демисезонное серое пальто, точь-в-точь как у директора яйцебазы, где до войны работал отец. Мишка будет идти со станции, непременно встретит кого-либо из своих сверстников; они с трудом будут узнавать его. С пожилыми людьми он будет здороваться, приподнимая шляпу, и старики, когда он пройдет мимо, будут долго из-под ладони смотреть ему вслед и гадать — чей же это сын?..
— Ты знаешь, я подумала: а вдруг бы ты сегодня не ехал в Воронеж? Что б со мной было?
— Теперь уж об этом не надо, — успокаивал Надю Мишка.
— Знаешь, я тоже мечтаю о музыкальном. Но мачеха не хочет. Долдонит: иди да иди работать!
— А где мать?
— Убило в сорок втором. Когда эвакуировались… Мы бежали по Студенческой. Бомба грохнула рядом. Маму на месте. А меня откинуло волной… А у тебя есть родители?
— Одна мама. А батька… немцы забили. В оккупации.
Мишка снова перенесся в дни перед отъездом в Воронеж. Он заканчивал строить погреб. Притащил со свалки раму от немецкого грузовика, положил ее на яму, застелил досками, всяким железом и присыпал землей. Погребица была готова, и он легко вставил ее в квадратную дыру рамы. Взмокший, присел отдохнуть и уловил материн взгляд на себя. Она стояла под абрикосом и глядела на него.
