— Вот ты сам летом и поймай себе куропатку, а моя не продается.
— Состарилась моя. Не поет совсем. Хочешь меняться? Я тебе барашка дам.
— У меня свой есть, не продам куропатку.
— Я тебе за нее ослика дам.
— У нас свой ослик есть. Говорю ж: не продается и не меняется.
— Щенка дам. Породистого…
— Не надо. Не люблю я собак.
— Тогда жеребчика. Уступи, Яшар.
— Сколько раз повторять: не отдам.
Пришлось Кадиру ни с чем уйти. А мать удивляется:
— Ты ведь, Яшар, сынок, уступчивый. Чего у тебя ни попросишь — все отдашь. Почему ж на сей раз не уступил?
— Моя куропатка. Она ко мне привыкла. Ни за что не продам.
На другой день Кадир опять заявился. Как ни улещал брата, как ни умасливал — попусту время терял.
— Мне моя куропатка самому нужна, — отвечал брат. — Я и сам с ней охотиться буду.
— Давай тогда вместе на охоту пойдем, — предложил Кадир. — Согласен?
Долго думал Яшар, прежде чем ответить.
— Ладно, — наконец сказал, — согласен.
— А не передумаешь?
— Не передумаю.
— Вот молодец! Давай прямо завтра и пойдем. В Айватлы, хорошо? Мы твою куропатку спрячем на дубу, она петь начнет — все куропатки с округи слетятся. Добычу пополам разделим.
— Пополам так пополам, — кивнул брат.
На том и порешили. А мама возмутилась:
— Кто тебя за язык тянул соглашаться? Уйдете с ним далеко от дома, он у тебя хитростью заберет куропатку.
— Не заберет. Я не дамся.
— Ах ты простота, простота, и не заметишь, как он тебя вкруг пальца обведет.
— Да как же он у меня заберет куропатку, если я по своей воле ни в жисть ее не отдам, — возразил братишка. — И потом, не забывай, мама, моя куропатка ни одному человеку, кроме меня, в руки не дастся.
Мать меня к себе подзывает:
— Поди, сынок Али, с ними завтра в горы. Последи за Яшаром, ты ведь старший. Он у нас простой чересчур. Даже Бургач прытче его. А Кадир хитер и плутоват. Уж если он позарился на чужое добро, хоть бы и на куропатку, не успокоится, пока не отымет. Помнишь, сынок Али, как восемь лет тому отец купил нашему Яшару новую шапку, красивую, нарядную. Не дождался Яшарчик праздника, надел ту шапку да пошел скотину пасти в Чюрюкташ. Этот самый бестия Кадир увидел на нем новую шапку и с расспросами приставать начал: «Где ты нашел эту шапку, Яшарчик?» А тот, в простоте душевной, и говорит: «Отец купил». Кадир не отстает: «Что ж ты, так прямо новую и надел? И постирать не успел?» «Не успел», — отвечает мой сын. «Никуда это не годится. Новую шапку нельзя нестираной надевать. Вот потому она тебе и не личит». Побежал мой мальчик к воде, сунул туда свою новокупочку, отжал-выкрутил. Вернулся домой, я смотрю, а от шапки одно названье осталось. Весь в отца пошел, такой же простодушный. Боюсь, опять на Кадирову приманку попадется…
Больше мать ни слова не сказала. Молчит и молчит, пока спать не легли. Только перед самым сном шепнула мне на ухо:
— Непременно завтра пойди на охоту вместе с ними. Не оставляй младшего брата одного.
На другой день мы спозаранок встали, мать накормила нас на дорогу супом, чтоб сытнее было. Яшар корм в клетку насыпал. Стали мы поджидать Кадира. Вскоре и он явился. В руках ружье и платок. Набросил он платок на клетку и потянул за ручку — сам нести хочет.
— Ты чего это? — вскинулся брат. — Ну-ка пусти. Я сам понесу.
— Дай понести куропатку, — просит Кадир.
— Не дам. Сам управлюсь. Ты лучше свое ружье неси.
Поведение брата пришлось по душе нашей матери.
— Ай да молодец сынок! Зря, видно, я его дурачком считаю.
Мы уже вышли из ворот, когда Кадир, увидев меня, всполошился:
— Зачем Али с нами идет? Мешать только будет.
— Нет, я тоже хочу с вами.
— И что ж ты собираешься делать в горах?
— Как и вы, охотиться буду.
— У тебя ж ружья нет.
— Зато у тебя есть. А у нас с Яшаром — куропатка.
Тут мама вмешалась в наш спор:
— Кадир, не мешай мальчикам. Они вместе хотят быть. Али поможет брату клетку нести.
Огорчился Кадир, но виду не показывает:
— Ладно, пускай идет. Разве я против?
Когда мы вышли за деревню, Кадир язвительно так говорит:
— Не доверяет мне ваша мамаша.
— Разве есть у нее основания не доверять тебе, дядюшка Кадир? — прикидываюсь я этаким простачком.
