— Спасибо себе, Давид, искреннее спасибо. Я всегда знал…
Отец не успел сказать, что именно он всегда знал, так как Маркович перебил его:
— Не хочешь допустить до молотка?
— Нет, нет!
— А этого ты можешь избегнуть только одним путем. Если продашь и дом и виноградник. Я готов купить у тебя и то и другое. Чтобы с банком у тебя не было никаких осложнений, я заплачу тебе столько, чтобы ты мог ликвидировать все свои обязательства. Так как и дом и виноградник сверх всякой меры заложены, больше, к сожалению, дать не могу. Но это я готов сделать.
— На что же я буду жить? И что будет с семьей? — спросил отец после минутного молчания, совершенно подавленный.
— Об этом я тоже подумал. На складе общества по сбыту вина нужен безусловно честный кладовщик. Ты знаешь наш склад?
Отец утвердительно кивнул головой.
Речь шла о том погребе, в котором берегсасское вино переливалось в бутылки с надписью «Токайское вино».
— Ну-с, с моим поручительством ты можешь получить это место кладовщика. Ты безусловно получишь его. Жалованье, конечно, скромное, но зато верное.
Возможно, отец согласился бы на эту должность, но мать сказала «нет». Наш финансовый крах пробудил в матери ее давно утраченную энергию. Она лично пошла в банк, чтобы убедиться, сколько мы должны и какую сумму составляют неуплаченные проценты. Она сама пошла к адвокату, сама наняла эксперта-оценщика для точного установления стоимости нашего дома и виноградника. И только после того, как поняла, что крах неизбежен, согласилась, чтобы отец продал все Марковичу. Уксусный фабрикант внес деньги прямо в банк.
После подписания договора о продаже отец сказал:
— Бог дал — бог взял!
— Ничего подобного! — Так моя мать, внучка сотни мудрых раввинов, нарушила религиозное настроение отца, примирившегося с ударами судьбы. — Твой отец купил, а ты пропил.
Мать решила, что мы переедем в Будапешт. Она написала дяде Филиппу, чтобы он нанял для нас квартиру.
По категорическому требованию матери отец написал письмо депутату Ураи. В письме он просил депутата Берегсаса, которого бескорыстно поддерживал в течение восемнадцати лет, помочь ему найти в Будапеште какую-нибудь работу. Отец хотел написать: «работу, соответствующую моим способностям», но мать определенно протестовала против этого выражения.
— Если дать тебе работу по способностям, то тебя надо устроить куда-нибудь пробовать вино!
— Да, такая работа была бы мне по сердцу! — сказал отец.
— Ничего не говоря родителям, я тоже написал в Будапешт письмо. У меня там тоже была знакомая: дочь доктора Яношши, Геральдина. Восемь лет тому назад Геральдина Яношши прыгала у нас в Берегсасе, в саду Варга, на своих тонких, как чубук, ножках, а теперь эти ноги красовались на тысячах открыток: Геральдика стала одной из самых знаменитых актрис страны. Восемь лет тому назад она спросила меня, не мажу ли я глаза ваксой, а теперь один из самых ходких кремов для ботинок назывался «крем Яношши».
Первое письмо мы получили от того, кому даже не писали, — от Фердинанда-американца. Дядя Фердинанд советовал нам уехать в Америку. Он обещал дать рекомендательные письма.
Потом пришло письмо от тети Эльзы. Они сняли для нас квартиру.
Я тоже скоро получил ответ от Геральдины Яношши. Она послала мне открытку со своим собственным изображением в венгерском крестьянском платье.
«Если будешь в Будапеште, маленький Балинт, зайди ко мне. Дам тебе хорошие контрамарки. Геральдина».
Ответа Ураи нам пришлось ждать долго. Но наконец получили и его.
«Уважаемый господин Балинт! Очень сожалею, что обстоятельства вынуждают Вас расстаться с нашим любимым Берегсасом. Если, прибыв в Будапешт, Вы не сумели бы устроиться, то зайдите ко мне или позвоните по телефону. Быть может, я сумею дать Вам какой-нибудь хороший совет.
Уважающий Вас
Имре Ураи».
— Вот тебе дырка от бублика! — сказала мать и порвала письмо Ураи. — Не бойся, — обратилась она к отцу, — если семьсот тысяч человек могут просуществовать в Будапеште, то и мы не сдохнем с голоду. Как-нибудь да сумеем вырастить наших детей.
В Берегсасе нам осталось еще только устроить Марусю и Миколу. Марусю взял Маркович поварихой для персонала конюшни и для рабочих уксусной фабрики. Микола бросил школу и поступил в конюхи.
