— Ты не мертвая, — вот и все, что мне удалось сказать ей.
— Зато чувствую себя — дохлее некуда.
— Ну да, именно так ты и выглядишь. Послушай, что я тебе скажу, Стиви Рей. Я всегда чувствую себя куском дерьма, если дерьмово выгляжу. Может, отчасти, дело в этом? — Я залезла в рюкзак и вытащила оттуда ее дурацкие ковбойские сапоги. — Смотри, что я тебе принесла!
— Хорошая обувь не может спасти мир! — глухо ответила Стиви Рей, но я узнала в ее голосе едва заметный след былой горячности. Мне ли не помнить, сколько раз они с Близняшками спорили по этому вопросу до хрипоты!
— Близняшки никогда бы с тобой не согласились.
Знакомые нотки полностью исчезли из ее голоса, теперь Стиви Рей снова заговорила холодно и безжизненно.
— Что бы они сказали, если бы увидели меня сейчас?
Я твердо взглянула в ее красные глаза.
— То же, что и я — тебе нужно вымыться и следить за своими манерами. Но все равно, Близняшки были бы до смерти рады, что ты жива. Знаешь, как они по тебе скучают?
— Я не жива. Когда же ты это поймешь, Зои?
— Стиви Рей, как я могу это понять, если ты ходишь и говоришь? Мне кажется, ты совсем не умерла — просто превратилась. Но это не то Превращение, через которое проходим все мы, чтобы стать взрослыми вампирами. С тобой творится какое-то другое Превращение, гораздо более страшное и тяжелое, чем наше. Вот почему ты так мучаешься. Прошу тебя, позволь мне помочь тебе? Ну хотя бы попробуй поверить, что все еще может кончиться хорошо, а?
— Ты-то откуда знаешь? — буркнула она.
Я ответила ей то, что подсказывало мне сердце, и, судя по лицу Стиви Рей, мне удалось найти самые правильные слова.
— Я верю, что с тобой все будет хорошо, потому что Никс тебя любит, и послала тебе эти испытания не случайно.
Красные глаза Стиви Рей вспыхнули надеждой, и у меня горестно сжалось сердце. Имела ли я право вселять в нее эту веру?
— Ты, правда, веришь, что Никс меня не покинула?
Вот в этом я была точно уверена.
— Конечно. Она никогда тебя не оставит, да и я тоже.
И тогда я, не обращая внимания на жуткую вонь, я впервые крепко обняла Стиви Рей. Она не обняла меня в ответ, но и не отдернулась и не попыталась впиться мне в глотку, а ведь это добрый знак, правда?
— Идем. Я нашла для тебя укромное жилище, оно тут неподалеку.
С этими словами я пошла вперед, всей душой молясь, чтобы Стиви Рей последовала за мной. Слава Богине, она не долго колебалась!
Мы молча прошли через музейный парк, и вышли на лежащую перед ним улицу Рокфорд. Двадцать седьмая улица, на которой стоял особняк Афродиты (точнее, ее придурочных родителей) как раз пересекает Рокфорд, так что нам нужно было всего лишь пройти несколько шагов и повернуть направо. Словно во сне, я шагала в темноте посреди улицы, напрягая все силы, чтобы укрыть нас со Стиви Рей завесой тишины и невидимости. Сама Стиви Рей вяло плелась в нескольких шагах позади меня.
Вокруг было темно и необычайно тихо. Я шла, глядя в небо сквозь посеребренные снегом ветки старых деревьев, посаженых вдоль широкого тротуара. Вообще-то, мне хотелось полюбоваться почти полной луной, но в эту ночь она полностью скрылась за облаками, оставив после себя лишь мутное пятно холодного белесоватого света.
Погода менялась, становилось холодно, но мой вампирский метаболизм защищал меня от порывов ледяного ветра. Интересно, мерзнет ли Стиви Рей? Я хотела спросить ее об этом, но она первая начала разговор.
— Неферет это не понравится.
— Что это?
— То, что я пошла с тобой, а не осталась с остальными.
На этот раз она была по-настоящему взволнована, и нервно потирала руки.
— Выше нос! Неферет ничего не узнает, по крайней мере, до тех пор, пока мы не будем готовы открыться ей.
— Все она узнает, и очень быстро. Как только вернется и увидит, что меня нет среди наших.
— Ерунда! Допустим, она увидит, что тебя нет — ну и что? Мало ли, куда тебя занесло, и что с тобой случилось? — И тут меня вдруг осенила такая дикая мысль, что я резко остановилась, словно налетела на дерево. — Стиви Рей! Тебе больше не нужно находиться рядом со взрослыми вампирами!
— Чего?
— Я же говорю, ты Превратилась! Ты больше не кашляешь и не умираешь!
